– Ты намерена валяться до полудня?Это притом, что солнце едва-едва просвечивало краешком сквозь серые облака! Элизабет неохотно спустила ноги с кровати и потянулась, подхватывая руками сбившуюся гриву кудрей. Тут же звонкая оплеуха опустилась на её щёку.
– Волосы необходимо заплетать на ночь в косы, – ледяным тоном пояснила тётка свой наглядный урок воспитания.
– Хорошо, Аби, – бормотнула Бет, прикрывая веки.
Теперь уже она скрывала блеснувшую в глазах злорадную насмешку. Девушка знала, что тётка завидует её роскошным волнистым волосам, пушистым и густым. Поэтому заставляет Бет гладко зачёсывать, туго закручивать… Хорошо хоть не пытается натянуть на неё одно из бессмертных творений неизвестного мастера с неопределёнными кружавчиками и маслянистыми завязками. И уж, конечно, Бет не будет заплетать косы на ночь. Ночь – единственное время суток, когда она может позволить своим волосам дышать свободой.
– Поторапливайся!
В общем, Элизабет была готова подчиниться этому требованию. Она лишь ждала, что Абигайль оставит её одну, чтобы спокойно обтереться холодной водой из кувшина и натянуть привычное серое платье и холщёвый передник. Только тётка отчего-то задерживалась. Пришлось Бет раздеваться под недобрым прищуром чёрных, пронзительных глаз. Она заколола скрученные волосы гребнем с длинными зубчиками и, смочив кусок холстины в старой фарфоровой чашке, повела по своему телу, поёживаясь от подступавшего холода.
– Всё ещё не бросаешь свои глупости? – имея в виду её утренний туалет, промолвила тётка, ощупывая изгибы молодого тела как-то особенно пристально.
Элизабет, кожей ощущая её липкий взгляд, могла поклясться, что госпожа Муркок замыслила какое-то предприятие, не сулящее ничего хорошего.
– Джастин ещё не набил твою утробу своим семенем?
– Я не сплю с Джастином, Аби, – ровно ответила Бет, хотя в душе всё вскипело от намеренной грубости тётки.
– Мы с Самуэлем едем на ярмарку в Беллфилд. Сделаем необходимые покупки. Мэри едет с нами. – Внезапно прервала свои наблюдения Абигайль и направилась к двери. – Придётся тебе управляться и в лавке. Шевелись!
Элизабет возрадовалась. Пусть хлопот у неё прибавилось: кроме работы по дому – ещё и лавка! Ну, да она управится! Птичкой порхать будет. Целый день неконтролируемой свободы – разве это не счастье?