Он вышел в круг и станцевал с ней традиционный парный танец воинов, спина к спине, а потом подхватил на руки и под крики и смех унес допивать вместе вино из его кубка. Это была "свадьба на одну ночь", также обычай возвращения в круг жизни. Девушка могла отказаться, и это была не беда, но она осталась сидеть у него на колене и пила с ним из одного кубка. В круг вышли еще четверо – состязаться в шуточных поношениях друг друга, и хохот стал громче, но Боудар уже отдалялся от компании. Он зарылся лицом в шею красавицы и дышал запахом ее молодости и ярости. Поцеловал ее в ямочку у ключицы и без нетерпения прислушивался, как страсть закипает в теле. Он прожил немало лет, но не позволял себе роскоши стареть – слишком любил эту жизнь.
– Как тебя зовут, дева? – спросил, глядя ей в лицо, но то ли не услышал, то ли тут же забыл ответ. – Пойдем в мой шатер?
Девчонка встала и выпрямилась перед ним во весь рост, заслонив пламя костра. Огненные блики играли на растрепавшихся волосах, а глаза горели в тени, как кошачьи. Он смотрел на нее с улыбкой и был готов к отказу. Он любил женщин, а они любили его, и любая другая проведет с ним эту ночь, разделит радость быть живым. И он так же уважал и любовался свободой духа и смелостью в женщинах, как и в мужчинах.
Она наклонилась, уперевшись ладонями в его колени, ее зеленые глаза заполнили весь мир. И сказала странные слова, которых он не понял и не придал им значения.
– Да, я выбираю тебя. Пойдем.
Финальные всхлипы и стоны из шатра ареса были встречены уже традиционными громкими поздравлениями, хохотом и звоном кубков, и это было сигналом, что они снова на стороне жизни. Барабаны постепенно смолкли, все разбрелись по шатрам, кто парами, кто поодиночке, только Бордан сидел до рассвета у тлеющего костра и тихо перебирал струны лютни, сочиняя что-то новое.
* * *
Он проснулся первым. Глубоко и спокойно вдохнул, медленно выдохнул и собрал тело вниманием. Повернул голову и увидел бронзовый затылок. Вспомнил вечер и ночь. Вспомнил день до этого. Снова запустил в уме анализ действий чужаков. Что-то было не так в их поведении. Они словно что-то искали, и очень не хотели уходить, не найдя. Почему-то он был уверен, что они вернутся, если его прощальный нож не достиг цели. Нужно обсудить это с Фольке и другими воеводами.