Старик смотрит на меня так, словно только что сделал несказанное одолжение.
– Не от меня цветы, – произношу, глядя на Сафи.
– Посмотрю на них одним глазком и отдам своей ассистентке, – подмигивает мне, как ни в чем не бывало.
Пора бы привыкнуть, но меня это бесит.
– О, чёрт! Я не подозревал, – не сказал бы, что ему жаль. – Сафи, мы тебя ждём.
Что-то шепнув ей на ухо или просто понюхав её волосы, он исчезает из кадра.
– Серёж, ты ведь знаешь, – Саф начинает нервничать.
– Я ничего не сказал.
– Тебе и не надо, у тебя всегда по глазам всё понятно. На расстоянии тысяч километров я чувствую твое недовольство.
Сложно быть в восторге от того, что твою девушку лапают одни мудаки, а другие дарят цветы и подарки. В её парижской квартире отведена целая комната под всякую всячину, подаренную фанатами. От картин с её изображением до кресла ручной работы. Изготовил его какой-то повернутый тип и привез в её модельное агентство. В Нью-Йорке по её утверждению дела обстоят и того хуже.
– Потрогай себя, – прошу её, когда мы встречаемся взглядами.
Сафия сосредоточено разглядывает меня, пытаясь понять, шучу я или нет. Поняв ответ, поворачивает голову к двери.
Обстановка более чем пикантная.
– В любой момент могут войти посторонние… – в противовес своим словам она скидывает халат, по-видимому, устраиваясь поудобнее.
– Хочу увидеть, как ты по мне соскучилась.
Одного вида её соблазнительно тела достаточно для того, чтобы кончить, а уж когда Саф опускает камеру ниже и поддевает пальчиками краешек своих трусиков…
Чёрт.
Очень отзывчивая девочка. В моих фантазиях её очень много.
Пульс учащается, когда она раздвигает половые губы и проводит средним пальцем по клитору. Лаская себя, она удовлетворяет мою похоть. Волны возбуждения прокатываются по телу.
Фантастическая малышка.
Представляю, как касаюсь её тела. Загораюсь мгновенно. Это слишком, блд, потрясающе, чтобы быть правдой.
Мария
Происходящее – расплата. Я столько боли принесла Серёже, что это не могло бесследно пройти для меня.
Простить себя я не смогу.
– Маша, пора вернуться к учёбе. Нельзя столько времени ничего не делать. Мозг тупеет, – в шутливом тоне мамы слышны издевательские нотки.
Остальные могут принимать её слова за заботу. Но я уже поняла этот трюк.
«Слишком поздно поняла».
– А давай я без тебя разберусь, что мне и когда делать? Может быть, я хочу быть тупой? Походить на тебя хочется, – обрываю её назидания.