– Слишком рано их использовать, – произнёс Саргаст, разглядывая создания. – Ты забываешь, что баланс между расами – это искусство. Если мы уничтожим их деревню, остальные восстанут. Даже Маги пойдут на риск, чтобы нас остановить.
Сарфус нахмурился.
– И что тогда? Мы будем ждать? Пока наши ряды истощаются, а свежая плоть становится редкостью? Каждый день умирают десятки из наших. Мы должны создать новых!
– И создадим, – холодно ответил Саргаст. – Но не через грубую силу. Пусть их страх сам приведёт их к нам. Воины уже сомневаются в своих Магах. Алхимики станут жадными. Рабочие, доведённые до нищеты, будут молить нас о милости. Ты ведь знаешь, как это бывает, не так ли?
Сарфус не ответил. Он знал, что старейшина прав. Страх всегда был их главным оружием. Но в глубине души он презирал это ожидание.
– Тогда скажи мне, что делать, старейшина.
Саргаст на мгновение замер, его багровые глаза впились в молодого Некроманта.
– Слушай. Завтра ты отправишь своих созданий в лес на границе с деревней. Пусть они убьют одного из Магов. Не всех – только одного, чтобы оставшиеся начали паниковать. После этого наблюдай. Если потребуется, захвати Рабочего или двух. Не трогай Воинов. Они слишком гордые, чтобы быстро сломаться.
Сарфус медленно кивнул. Он знал, что подобная тактика принесёт результат, но она также оставляла неприятное чувство. Некроманты всегда умели ждать, но порой жажда крови затмевала разум.
– Я сделаю это, Саргаст. Но помни: если Маги объединятся с Воинами, это обернётся войной. А война – это всегда хаос.
Старейшина лишь ухмыльнулся.
– Хаос – это то, что мы любим, Сарфус. И если он наступит, то станет нашей победой.
На следующее утро густой туман заволок лесную опушку, разделяющую земли Некромантов и ближайшей деревни. Сарфус стоял у края тёмного леса, вглядываясь в заросли. За его спиной бесформенные создания из костей и плоти ожидали приказа.
– Вы знаете, что делать, – тихо произнёс он, не поворачиваясь к своим творениям.
Они не ответили – лишь шевельнулись, издавая странные хрустящие звуки, и растворились в тумане.
Сарфус остался один. Он знал, что создание страха – это тонкое искусство. Никакой массовой резни, никакого кровавого безумия. Один удар – и оставшиеся будут шёпотом рассказывать легенды о том, как мрак в очередной раз забрал своего.