– Да раз плюнуть, – уверил его Готфрид Готлибович.
– А фаейрболы можно пускать? – спросил Кирилл, вспомнив свой сон и недобитого огненными шарами Николая.
– Можно, конечно, – пожал плечами колдун, – только энергии на это уйма уходит. Да и зачем, когда полковник Кольт прекрасно решил эту проблему. Одно из самых бессмысленных умений, на мой взгляд.
– А еще что можно? – спросил Кирилл с затаенным интересом. – И что это за круги такие?
– А тебе это зачем? – подозрительно спросил его волшебник. – Ешь и спать ложись. Тебе эти знания все равно без надобности.
– Так интересно же, – обиженно протянул Кирилл. – Вот представь, живу я себе обычной жизнью, а тут, бац! Волшебники, фаерболы и охренительная возможность сдохнуть через неделю, подарив свое тело спятившему от одиночества старому хрычу со стойкой импотенцией. Представь, ну как мне умереть в неведении? Я же от любопытства даже раньше помру, чем ты меня прикончишь.
– Спать! – рявкнул колдун, и свет в камере стал приглушенным.
Кирилл провалился в темноту, и ему снова снилась всяческая дичь. Только в этот раз ему привиделась обнаженная Наталья, которая лежала на рабочем столе и призывно улыбалась. Она шептала:
– Кирилл! Кирилл! Ну, иди же ко мне! Возьми меня! Купи мне однушку в Текстильщиках и Тигуан не старше трех лет, и я вся твоя! Я озарю твою никчемную жизнь своей любовью и лаской, мой милый!
– Я иду к тебе, любовь моя! – шептал во сне Кирилл, придвигаясь к Наталье с самыми решительными намерениями.
– Нет-нет, любимый, – жарко шептала она. – Только после регистрации права собственности на квартиру!
– Может, предварительный договор подпишем? – сказал Кирилл, сгорающий от страсти. У него после Ленки никого не было, и, видимо, это изрядно напрягало молодой и здоровый организм.
– Нет-нет, я на такое больше не ловлюсь, мой милый, – с обожанием в голосе ответил персональный менеджер и любимая женщина в одном лице. – Только стопроцентная предоплата, мой герой!
– Ах ты, шкура проклятая, – крикнул обозленный Кирилл и выстрелил ей в голову из указательного пальца. – Вот так! – сказал он, обозревая дело своих рук. – Так не доставайся же ты никому!
Пробуждение случилось мгновенно, как и в прошлый раз.
– Что снилось, Кирюша? – спросил его участливо Готфрид Готлибович, проверяя, насколько туго затянуты ремни. – У тебя на редкость задумчивый вид.