– Здравствуйте! -настороженно поприветствовал я.-А где Марьянушка?
– Ушла-проскрипела старуха.
– Куда? -спросил я.
– Так в больницу! -просипела женщина и с интересом уставилась на меня.
Чувствуя себя неловко под ее взглядом и желая поскорее оказаться подальше от этого дома и старухи, я хотел уже попрощаться, но все же задал рвущиеся наружу вопросы:
– Она заболела? И, простите за вопрос, вы кто?
– Я мать Марьяны. А в больницу она к другу ушла.
– Как мать?! -бесцеремонно выпалил я.-Вы же умерли!
– Как видишь-жива пока! -улыбаясь гнилыми зубами, ответила женщина. -А вы все смерти моей ждете! Что дочурка недоразвитая, что ты-недоумок холеный! А, ну пошёл вон! -противно заклокотала бабка, чуть приподнявшись в кровати.
Я и рад уже был бы уйти и, как только услышал эти слова, пулей вылетел из дома. Уже за воротами я остановился, чтобы передохнуть и глотнуть свежего воздуха. Та смесь вони, казалось, въелась в кожу, волосы, в нос.
,, -Ужас! -подумал я и зябко поежился.-Ладно, схожу в магазин, может, там новости какие узнаю,,
Возле магазина толпился народ: Степаныч с авоськой, Любовь Евгеньевна с пятого дома, Лялька с сыном Петькой, который гонял Пушка вокруг липы, Рыжиков-наша гордость, будущий адвокат, и Лиляйкина, супруг которой постоянно мотается по командировкам. Подойдя к толпе, я громко ее поприветствовал:
– Здравствуйте!
Все разом повернули головы в мою сторону и молча на меня воззрились. Лялька рот открыла, словно видит меня впервые, остальные пристально меня разглядывали. Мне в который раз за сегодня стало не по себе.
– Привет, привет, Егорка-поздоровался в ответ Степаныч. -Виделись уже! -хмуро добавил он.
– Что случилось? -полюбопытствовал я, глядя, как недоуменно, пытливо, с шиканьем и цоканьем переглядываются мои всегда открытые, жизнерадостные соседи друг с другом и Степанычем.
– Так это…! -всегда грамотно изнясняющийся хорошо поставленным голосом Рыжиков сейчас мекая и блея, начал он.-Ты живой? -бесцеремонно, как и я недавно, выпалил он и все соседи пытливо уставились на меня.
– Не понял. А я что, должен был умереть? -непонимающе спросил я и в голове что-то зачесалось и тревога, немного отступив ранее, снова забилась как птица в клетке.
– Ты и правда как с луны свалился, прав Степаныч! -качая головой и поджав губы в узкую нить, утвердительно вынесла вердикт Любовь Евгеньевна и отвернулась.