На следующей остановке забежала стильная девушка, вся в чёрном, и тоже: мимо кондуктора, по пустому автобусу к тому самому месту – оно как отдельный кабинетик, никто не помешает, даже лица не увидит. Я пошла к выходу, а кондуктор, дождавшись остановки, отправилась обилечивать.
–
Смысл зимы, когда её праздники позади? После Крещения у неё возраст дожития.
–
Мошенники продолжают изощряться.
Теперь с предварительным заходом: сначала пришло сообщение с публичной фотографией якобы от нынешнего руководителя департамента, где я работала, что скоро мне позвонит из ФСБ некий Лапин, и надо с ним пообщаться. Распорядительность уже напрягла, но – посмотрим на их новый сценарий. Звонок в Телеграм-аудио, с указанной должностью фамилией Лапин. Как только понял, что говорю на громкой связи, так сбился с курса и только и требовал, чтобы “без третьих лиц, строго конфиденциально”, – всё как обычно. Слов говорил много, но характерно: бессмысленное литьё воды, не пересказать, ну и говорок. Да, речь выдаёт с головой – “Заговори, чтобы я тебя увидел” (Сократ). Позвонила бывшим коллегам – по такой же схеме многих уволившихся обзвонили.
–
Первый раз за зиму выбрались на каток в последний её день, к разбору каркаса ёлки, под которым, как под Эйфелевой башней.
–
Брошенные родители.
Как и брошенные дети, они вызывают жалость. Чаще такое среди неудачных – душераздирающая сцена в “Калине красной”, где герой явился к старухе, не узнавшей в нём своего сына, и он ей так и не открылся. Но есть брошенки и у благополучных, успешных детей.
Про уехавших за границу и никому не поручивших приглядывать за своими стариками я писала. Вроде и соцслужбы сейчас есть, и воды из колодца носить не надо, но жизнь так стремительно изменилась, что многие оказались не готовыми к переменам: годами за своими лежачими родителями и супругами ухаживали, а когда вернулись в свою жизнь, вокруг уже другая планета.
Знакомая Маруся всю жизнь проработала уборщицей, но у детей высшее образование (хлопотала, организовывала), а сыну и квартиру заработала – несколько лет заботилась об одиноком инвалиде, тот её завещал ей. И несколько лет потом поминала его, разнося соседям пироги.
– С сыном так и не общаемся, не знаю, почему, не ссорились. Как раньше каждый рабочий день заезжал на обед, так и сейчас: каждый день с мыслями о нём ложусь и встаю, – и плачет.