Глава 11
Вторая страсть чрезмерной любви к отечеству, которую они называют «благочестием», противопоставляется демонстрации. Также рассказывается о происхождении этой страсти и о том, что такое отечество на самом деле и само по себе.
Лангий, благосклонно улыбнувшись этой речи, сказал: «Юноша, твое благочестие достойно восхищения, и теперь брат господина Антония, как мне кажется, находится в опасности относительно своего имени. Но все же удобно, что эта страсть предлагает себя сама по себе и бросается вперед, опережая стандарты. Я уже решил напасть на него и уложить легким копьем. Я, однако, срываю с нее, прежде всего, как порчу, ее очень красивое одеяние, которым она неуместно украшает себя. Ибо эту любовь к отечеству принято называть «благочестием». Откуда взялось «благочестие»? Я знаю, что оно является образцом добродетели и, собственно, не чем иным, как законной и адекватной честью и любовью по отношению к Богу и родителям. Под каким же описанием, однако, отечество оказывается посредине между ними? Потому что, говорят они, оно тоже является самым неприкосновенным и древним родителем. О глупцы! Они несправедливы не только к разуму, но и к самой природе. Родитель ли это? Почему? Как? Я ничего не вижу, а ты, Липсий, если видишь острее, освети мне тьму. Потому что оно нас приютило? Ты, кажется, говорил это раньше. Но так же поступал любой хозяин, часто или трактирщик. Оно согревало нас? Не более нежно, чем сиделка или опекун. Оно питало нас? Это делал домашний скот, это делали деревья, это делали полевые культуры каждый день, это делали небо, воздух и вода среди великих телесных вещей, которым земля не приписывает никаких заслуг. Наконец, переселитесь сами, и любая другая земля, которую вы пожелаете, сделает то же самое для вас. Это изменчивые и зыбкие слова, которыми вы не выразили ничего, кроме тщетного и необразованного пристрастия к общему мнению. Настоящие родители – это только те, кто родил, сформировал и поддержал нас, от чьего семени мы являемся семенем, от чьей крови – кровью, от чьей плоти – плотью. Если хоть что-то из этого подходит для сравнения с отечеством, я вовсе не отрицаю, что выступаю против такого рода «благочестия» с бесполезным оружием. Ибо ученые и великие во многих местах утверждали именно это. Я признаю это. Но это было сделано ради репутации, а не ради истины. Но если вы последуете за мной, то оставите это священное и возвышенное слово для бога и, если угодно, для родителей, а эту страсть, даже однажды исправленную, попросите довольствоваться почетным титулом благотворительности. Но хватит о названии: давайте рассмотрим сам вопрос. Я, со своей стороны, не избавляюсь полностью от этой страсти, но усмиряю ее и обрезаю вокруг нее, как скальпелем правильного разума. Ибо как виноградная лоза разрастается слишком широко, если ее не подрезать, так и эти страсти, для которых ветерок популярности наполняет парус.