Соизволением твоим. Избранное - страница 3

Шрифт
Интервал
В мире ржа перекошенных чащ,
в них секрет недопонятых слов,
да истерика в чёрных глазах:
страха блеск и востока белок.
Упразднились угодные дни
и в беспамятство канула ночь.
Целый век на изгибе зимы,
а в седьмой стороне где-то он

горсть за горстью

Если ты посмотришь на Неё,
то узнаешь, как уходят боги,
шаг за шагом, удаляясь вглубь
за необъяснимые пороги
всех концов дозволенных границ,
прячась за земною чужеземкой,
за леса, за горы до небес,
за глухие, звонкие помехи.
Ты услышишь, как они шумят,
сбрасывая осени повесы,
как хоронят взгляды в янтарях,
перенасыщаясь чернью света.
Если ты посмотришь на Неё,
то увидишь, как любили боги,
горсть за горстью, собирая яд
дорогого в жизни человека

начинка

В утробе квинтэссенции меня
угрюмый мир с февральскою начинкой,
в нём небо не спускает якоря,
земля хрипит, немеет боль в ложбинке.
Светлеет утро в алых парусах,
дымится междудонное раздолье,
худеет воздух в тонких проводах,
перемещаясь оползнем в пригорки.
Ворчит зародыш в корке пуза Ма:
подснежниковый рык пугает солнце,
на ветках ветки душат споры дня,
и лес сжирает вечер, прячет стронций.
На всосанную космосом печаль
косятся тени выцветших остатков
и бьётся недолюбленный хрусталь,
в утробе завершаются осадки

чача ветров

Меня выгуливает ветер,
толкая в спину животом,
а я лечу, лечу, кивая
своей влюблённой головой.
Несусь в космическую кашу
по суматошности времён,
чтоб получить по полю в души,
чтоб мы не жили кувырком.
Котомка чувств перевалилась
за грань телячьего тепла,
смакуют чачу божьи мысли,
трезвеют лунные глаза.
А ты всё ближе, только дальше,
А ты всё глубже, только выше.
Я заблудилась снова в небе,
и там распята как тоска
***
На книжных полках много драмы,
Трагедий и поэм в стихах,
Меж строк мои лишь панорамы
И безтебяшная труха.
Промаршировывают будни
Свои неровные пути,
В часы пустые, пополудни,
Ищу твои смычки души.
И, как в купальне, сердце моет
Свои кандальные бока,
И в томном жизнипереходе
Всё тот же вой до потолка.
Я без тебя, как мир без света,
Ещё немного, и в крови
Умрёт ещё одна планета
Без вздорно вздёрнутой брови.
На книжных полках кучно драмы,
Их не считаю, как грехи,
Пишу свои стихи, как шрамы,
Сцарапанных с долгов любви

когда ты уходил

Когда ты уходил,
соединялся с морем небный стан,
земля теплела, корни трав сношались,
алели вечера в степи молчанья,
ветра в бутонах северных кипели
Следующая страница