Миша
Влад соизволил открыть глаза только после того, как я побрызгал его лицо холодной водой из пульверизатора.
– Сегодня без меня, – пробормотал он заплетающимся языком.
– Быстро встал и собрался! – Я выдрал одеяло у него из-под ног.
Влад недовольно замычал и вытянул руки вперед в попытке ухватиться за одеяло. Но не тут-то было! Я бросил его одеяло на свою кровать и скрестил руки на груди.
– Ты вчера нещадно эксплуатировал бедного уставшего друга, и теперь у него нет сил даже сходить пописать. – Влад начал кататься по дивану из стороны в сторону и издавать протестующие стоны.
Я закатил глаза.
– «Нещадно эксплуатировал»? Ты убирал бардак, который развел сам!
– Мне с ним хорошо жилось. Это у тебя были к нему какие-то претензии. – Влад закрыл лицо подушкой и перевернулся на живот.
– Знаешь что, крысеныш?! – я повысил тон. – Будешь говорить это своим новым соседям из общежития, куда ты при таком раскладе скоро переедешь!
– Не переживай. Я не оставлю тебя здесь одного скучать. – Он снова перекатился на спину, отложил подушку и хитро прищурился. – Ты же развесишь везде фотографии с этой своей попрыгуньей Диночкой и достанешь соседей песнями Макsим.
Я взял подушку и положил ее крысенышу на лицо. Он забрыкался, вцепившись в мою руку. Мы валяли дурака полчаса, а потом я пинками вытолкал Влада из кровати и заставил съесть остывший завтрак. Он жевал блинчики со сметаной, которые я приготовил сегодня утром для нас двоих, и ныл про насилие и рабство. Я перестал реагировать на его пустую болтовню и сгреб наши тетради в свой рюкзак.
– Наши соседки сверху вели себя подозрительно тихо этой ночью, – заметил Влад, когда мы одевались в коридоре.
– Наверное, потому что ночью люди спят? – Я выгнул бровь и обмотал шею шарфом.
– Ну, я думал, что эта толстая истеричка вконец свихнется, придушит свою сестру и вскроет себе вены, – Влад беззаботно пожал плечами.
Я неодобрительно нахмурился.
– Влад, если Яна «толстая», как ты утверждаешь, то каким же бегемотом я тебе кажусь?
– Ты не бегемот, – Влад усмехнулся. – Ты – большая горилла, за которую можно спрятаться и не думать о проблемах, – он похлопал меня по плечу. – А эта пришибленная – девушка.
– А что, все девушки обязательно должны быть худыми? – Я скрестил руки на груди.