В то время как я добивался поставленных целей, главная проблема состояла в том, что о ней нельзя было даже мечтать. Любовь отныне превратилась в набор всех возможных эмоций, преимущественно тягостных, возведенных в бесконечную степень и сконцентрированных на одном человеке. Каждый раз, попадаясь на мыслях о ней, я ругал себя, ненавидел, клялся больше никогда не надеяться на совместное будущее. Не надеяться, что вернется счастье, оставленное позади.
Не спешите винить меня, возможно, позже вы все поймете. Ведь у судьбы руки старухи: сухие, морщинистые, подчас пугающие, но мудрости в их тепле больше, чем мы способны разглядеть.
Я старался выправить душу. Зациклился на работе. Хотел чувствовать себя важной общественной фигурой, беспрекословным авторитетом. Хотел властвовать, поднявшись над другими. Хотел всех удерживать под контролем, чтобы никто не мог контролировать меня. Хотел, чтобы мной восхищались.
У меня было много женщин, но ни одну я так и не полюбил. Жизнь с другим человеком приравнивалась к моральным пыткам. Мои рвения начинались с разных причин, а заканчивались всегда одинаково – раздражение и ненависть к любящей меня женщине.
Я часто думал: если бы не знал сестру, если бы мы никогда не встречались, возможно, я бы испытывал интерес к жизни, нашел бы в ней смысл или придумал его. А испытывая подобие любви к случайной женщине, я бы верил, что это и есть любовь. Но мы оказались близнецами в одной семье, и единственное излечение от этой аномалии – забвение.
Тотальная потеря самого себя.
Однажды я едва не распрощался с жизнью… Те события прочно врезались в память, словно произошли вчера. Десятилетние, мы были наивны, беспечны и уверены в счастливом завтрашнем дне. Мы так привыкли засыпать и просыпаться рядом, что и помыслить не могли о возможной разлуке. В тот злополучный день нам суждено было впервые осознать, что у жизни найдется ответ для каждого самоуверенного человека.
Аномальная жара не могла удержать детей во дворах во время школьных каникул. Мы сбивались поутру, как стайка чирикающих птичек, и, торопясь к реке, оставляли позади турники и качели. Ребята постарше сразу заходили на глубину, чтобы поиграть в мяч. Некоторые присматривали за младшими сестрами и братьями, иногда позволяя себе поплавать неподалеку.