Интересно, почему Честер выбрал именно это место для встречи? Впрочем, у Даньел повсюду имеются глаза, следящие за мной, а уж за ним и подавно. Кого-кого, а Честера она ко мне и на пушечный выстрел не подпустит; скорее наглотается таблеток, чем позволит ему заговорить со мной без ее ведома.
Минуты летят, душа мечется в сомнениях. Филлипс, в общем‑то, пока не опаздывает, но мне хочется поторопить время, чтобы утолить голод любопытства. К счастью, Филлипс вскоре показывается вдали. Опасливым шагом движется ко мне, заходит под тень неосвещенной части коридора и подныривает под ленту, игнорируя предостережения.
Кажется, он совсем спокоен, но в подергивании его пальцев я улавливаю плохо скрытое волнение. Зеленые глаза смотрят внимательно, пристально, отчего становится неловко, как будто я поврежденный экспонат в музейной галерее, покрытый сколами, царапинками и патиной, убивающей первозданную красоту искусства.
Наконец Филлипс нарушает тишину:
– Привет, Би.
Начало вполне дружелюбное, и все же ладони мои потеют.
– Привет, Честер. Так что ты хотел сказать?
Филлипс устало прислоняется к холодной стене рядом со мной и потирает пальцами наморщенный лоб.
– Да, я хотел поговорить о Даньел. Знаю, между нами всеми пролегла приличная такая пропасть…
«И ты тоже внес в это свой вклад», – хочу я добавить, но с усилием сдерживаюсь.
– И все же я пришел с предложением перемирия.
Неожиданно.
– Даньел подослала тебя?
Это не слишком‑то похоже на ее методы. Но, испытывая ко мне глубочайшую неприязнь, она едва ли отважится заговорить со мной лично.
– Нет, инициатива моя. Дело в том, что я слишком устал от этого дерьма.
Он говорит вполне искренне и с чувством, но ушам не верится. Даньел любит свои игры, равно как и ее сестры-фурии, да и Честер никогда не выглядит обделенным – когда ему тоже перепадает косточка, он вгрызается в нее со звериным рвением, отпуская в мой адрес неприятные эпитеты.
– Долго же ты продержался.
В голосе моем звучит издевка, и он, разумеется, распознает ее.
– Ауч. Больно, но справедливо. Но я серьезно, Би. Пора бы положить конец этой вражде.
Можно подумать, я сознательно продолжала ее! Все, что я делала на протяжении последнего года, – так это защищалась и выживала. Задействовала все свои инстинкты, о которых рассказывал нам мистер Марбэнк, чтобы дотянуть выпускной год и навсегда распрощаться со змеиным логовом.