– И что ты предлагаешь?
– Я мог бы поговорить с Даньел насчет вас и… вашей непростой ситуации. Уверен, что смог бы убедить ее остудить пыл. Друзьями вы вряд ли вновь станете, это очевидно, но ваша грызня… Она меня доконала, признаться. Пора ее прекратить.
Честер поворачивает ко мне голову, осторожно касается плечом моего плеча и впивается взглядом, как будто подцепляя на крючок. Может, и правда он сумел бы выступить вестником мира? Меня Даньел бы и слушать не стала, но к своему возлюбленному она наверняка прислушается.
– Как‑то слишком просто, Филлипс, – говорю с недоверием я. Инстинкты подстегивают мой скептицизм, оспаривают каждое услышанное слово. Таков мой личный закон выживания. – А что ты с этого поимеешь?
И здесь инстинкты Честера проявляются четко, как под стеклом микроскопа. Он резко отлипает от стены – и вот его руки упираются в нее по обе стороны от моей головы. Честер нависает надо мной громадой, а его губы тихо произносят:
– Тебя.
Не успеваю я среагировать, как он наваливается на меня всем весом и прижимает к стене плотнее. Руки его дают себе волю: расстегивают ворот форменной блузы, движутся по бедру под юбкой, которая все ползет и ползет вверх…
– Честер, какого черта…
Пытаюсь вырваться, но властные руки впиваются в предплечья, не отпускают.
– Не рыпайся, Беккер, – рычит он мне на ухо и прижимается губами к моей шее. Стена вдруг кажется мне вытесанной изо льда, по телу пробегает дрожь ужаса. – Ты что думала, я альтруист? Нет, Беатрис, бескорыстие – это не про Филлипсов. Мне требуется плата.
Когда его губы замирают прямо над моими, я предпринимаю новую попытку освободиться, но безуспешно. Честер приглушенно смеется и добавляет:
– Если так сильно хочешь, чтобы травля прекратилась, отдайся мне, Би. Я что, так много прошу?
Тело бьется в конвульсиях, меня колотит от нахлынувшего отвращения. Его парфюм с острыми сандаловыми нотками набивается в ноздри.
– Чего ты сопротивляешься, Би? – спрашивает он уже со злостью, когда я начинаю колотить его в грудь. – С Гаспаром ты же позволяла себе такое, а сейчас что? Резко стала монашкой? Ну же, не ломайся, Би, я слышал, тебе такое нравится…
Я ощущаю себя совсем беспомощной. Инстинкты, будь они неладны, дали осечку и не спасли от нападения хищника. А ведь когда‑то хищником была я сама… Почему они не подсказали, не предупредили меня о надвигающейся опасности по имени Честер Филлипс?