Под приглушенное сопение Ханны Дебики я вчитываюсь в сакральные заклинания, вожу подушечкой пальца по сложным сплетениям линий на схемах пентаграмм и ищу, остервенело ищу нечто способное в корне изменить мою судьбу.
Наконец добираюсь до той самой главы, обещающей наказать всех моих врагов. С измятой страницы на меня смотрит скалящееся лицо нарисованного человека-зверя, который не знает пощады. По клыкам и витым рогам стекает чернильная кровь, а в черных глазищах плещется дьявольское неистовство.
«Для призыва Аластора, демона ненависти, разрушения и возмездия, дождитесь полнолуния и тщательно подготовьте место проведения ритуала. Его не должны посещать в течение недели, окроплять чужой кровью или проводить иные ритуалы призыва, хранящие энергетику других сущностей. Осветите место пятью свечами, поместив их на конец каждого луча начертанного пентакля…»
Сразу прикидываю в уме, где разыскать свечи, и прихожу к неутешительной мысли, что придется совершить налет на хозяйственные закрома в пристройке смотрителя.
«Чтобы призвать Аластора, вершителя вашей мести, даруйте ему по вещи каждого врага, коего вы имеете целью изничтожить. Поместите в центр Символ жизни и Символ смерти – жертву, которую надлежит принести как плату за будущие деяния демона. Совершив ритуал в соответствии с вышеизложенным, вы призовете проклятого духа, и он будет служить вам верою и правдой, пока не исполнит данной клятвы сполна».
Ниже автором приводятся слова, которые до́лжно произнести, и их я пока пропускаю. Сладостные обещания гримуара так захватывают меня, что сердце пускается в бесовскую пляску. Однако радость быстро сходит, когда я сознаю, что мне нужно выкрасть по вещи каждого недруга. Кажется, это будет самым сложным испытанием духа за всю мою жизнь.