– Надеюсь, прежние хозяева не селили тут своих виноделов, – передёрнул плечами Степан. В подземелье было прохладно, хотя и совершенно сухо.
Где-то впереди вспыхнули два зелёных огонька, и из темноты вынырнул кот. Рыжий хвост возбуждённо подёргивался, зверь потоптался на месте, пробежал немного вперёд, и снова оглянулся на человека, будто приглашая его следовать за собой. Степан пошёл за котом, продолжая разглядывать погреба шато, и прикидывая, сколько же тут может храниться вина.
Примерно посередине главный проход под прямым углом пересекался с точно таким же по ширине коридором, и здесь кот повернул налево. Вскоре обнаружился второй перекрёсток – кот свернул направо. Насколько Степан мог судить, они теперь были примерно под оранжереей, или даже миновали её, и тогда где-то совсем рядом должен располагаться старый колодец. Не успел он подумать об этом, как на стене впереди увидел блестящие капли влаги: коридор упирался в кладку колодца. Кот дошёл до конца и скрылся в нише по левую руку. Человек последовал за ним.
Здесь тоже была решётка, перекрывавшая часть прохода, и каменная скамья у дальней стены. Только на этот раз скамья не пустовала. На ней, поджав под себя ноги и подложив под голову согнутую в локте руку, спал гоблин.
Глава 4. Чертополох и рябина
Прежде, чем Степан успел хоть что-то сказать, спящий зашевелился и сел на своём неудобном ложе. Потянулся, прикрывая рукой глаза от яркого света – и вдруг рявкнул басом:
– Да чтоб тебе! Убери фонарь!
Степан поспешно направил свет в пол. Гоблин с прищуром рассматривал человека, человек рассматривал гоблина. Встреча со вторым фейри не произвела на Степана такого сильного впечатления, как давешнее знакомство с домовым, хотя обитатель винного погреба внешне заметно отличался от месье Руя. Гоблин был массивнее и, похоже, немного выше; очень смуглый, будто выдубленный на солнце. Лысый, как коленка, он носил одни только бакенбарды. У гоблина были тонкие длинные пальцы и такой же длинный горбатый нос. Как и лютен, он был одет в чёрные бриджи и куртку, но шляпе предпочёл треуголку – едва только свет от фонаря перестал слепить его, гоблин немедленно нацепил свой головной убор. Степан едва сдержал смешок: в треуголке по краям были прорезаны дырочки для длинных остроконечных ушей фейри.