– Это можно передавать в печать, – подытожил Герман Геринг, указывая на готовые документы. – Свои правки так же внесли Геббельс и Розенберг, – сделал он уточнение.
Гитлер слушал и кивал головой, сдерживаясь, чтобы не разразиться бранью. Он устал от споров и разногласий и чувствовал полное моральное истощение, даже какое-то душевное опустошение.
«И это всё Ганфштенгль! Чтоб его…!»
Эрнест же успел подумать, что на сто процентов он ни в чём не уверен, и вообще, сейчас ему меньше всего хотелось думать о каких-то там лозунгах.
На этот раз без споров и оговорок дело продвинулось быстро. Разошлись поздно, все неимоверно уставшие.
Рудольф Гесс, оставшись в холле с фюрером наедине, спросил:
– Скажи, Адольф, почему разным болтунам, вроде Ганфштенгля, ты позволяешь так разговаривать с собой? Одного твоего слова должно быть достаточно, чтобы он замолчал!
– Погоди, Руди, не кипятись, – ответил фюрер. – Нас с тобой ждут великие дела… С Ганфштенглем и ему подобными мы ещё разберёмся, позже.
Несмотря на то, что благодаря Ганфштенглю и его личным знакомствам Гитлер во многом стал тем, кем он стал сейчас, фюрер к нему чувства благодарности не испытывал. Его отношение к людям всегда было исключительно потребительским. Если ему оказывали какую-либо помощь или услугу, он принимал это как должное. И всегда считал, что это их собственное решение и их выбор. А он никому и ничего не должен!
Гесс в ответ произнёс: «Адольф, желательно чтобы подчинённые склоняли перед тобой голову. Ведь ты – фюрер! Помнили об этом. И, если угодно, чтобы боялись. Они должны тебя бояться. Понимаешь?»
* * *
Утром 11 сентября 1930 года, нацисты должны были произнести (в своей предвыборной гонке) заключительную речь в Нюрнберге. Принципиально важно было оказать самое благоприятное впечатление на немецкий народ.
Герде очень нравился этот исторический город, но он нравился и нацистам. Здесь имелась площадь для парадов и шествий, здесь был сочувствующий им электорат. Гауляйтер Франконии Юлиус Штрайхер, так же, постарался на славу.
На площади Фрауенкирхе собралась гудящая многотысячная толпа. Людей привело сюда любопытство. У них пока ещё не было решения, чтобы поддерживать именно партию НСДАП. Народ, всего лишь, намеревался послушать лидеров партии.
Программу партии озвучил Гесс, и она показалась людям не только достойной, но и блистательной! Гитлер учёл всё. Он понимал, что никакого прока от рейхстага нет. Западная демократия сильна отрицанием, но слаба созиданием! Поэтому программная предвыборная речь обещала немецкому народу процветание, но только в том случае, если он будет голосовать за нацистскую партию, а уж партия в свою очередь сделает всё возможное чтобы немцы, наконец, обрели работу, достаток и заставит всех считаться с Германией.