Однако не успела она начать, как внимание отвлекли какие-то звуки, поначалу невнятные и негромкие, но спустя минуту превратившиеся в бойкую слаженную мелодию. В удивлении Гвен подошла к окну и откинула занавеску. Взору открылось презабавнейшее зрелище: перед стенами школы собралось несколько мужчин, облачённых в традиционные костюмы жителей данной части королевства. Аккомпанируя себе на народных инструментах, они хором выводили незнакомую девушке задорную песню. Заметив внимание Гвендолин, необычный оркестр заиграл энергичнее. Она в ответ улыбнулась и помахала рукой. Вот так приветствие!
Разглядывая незваных гостей, Гвен увидела среди них молодого человека, выглядевшего немногим старше её самой. Он, не отрываясь, смотрел на неё, и она задержала пальцы на занавеске, почти физически ощутив на себе этот взгляд. Остальные музыканты тоже с любопытством глазели на новую учительницу, но по-другому, от их взглядов не теплело в груди и не хотелось улыбаться.
Гвендолин не знала, сколько времени продолжался импровизированный концерт, но, когда она отошла от окна, улыбка всё ещё оставалась на её губах.
Ночь после ухода музыкантов прошла тихо, зато первый рабочий день начался шумно и суматошно. Ученики, вопреки представлениям Гвендолин о пунктуальности деревенских жителей, осаждали школу задолго до начала уроков. Стоило Талуле открыть дверь, как пестрый гомонящий поток хлынул внутрь и застопорился в дверях классной комнаты. Дети, одни довольно чисто умытые, другие с чумазыми лицами, некоторые одеты неплохо, но большинство в поношенных ботинках и дырявых чулках, с опасливым интересом рассматривали новую учительницу. Под их взглядами Гвен ощутила пугающую неуверенность. Она знала, чему ей следует научить этих детей, знала, что лишние премудрости им не нужны – лишь самое необходимое. Так им говорили в пансионе, но годы учёбы не могли подготовить будущую преподавательницу к тому, как найти общий язык с деревенской ребятнёй. Гвен заставила себя улыбнуться и указала рукой на парты.
Классная комната была достаточно просторной, чтобы вместить всех учеников, а тех, как сосчитала Гвендолин, было двадцать четыре. Правда, двое из них, милая белокурая девочка и мальчуган в штопаных одёжках были ещё малы, чтобы чему-либо учиться. Их привели старшие братья, и Гвен не стала с этим спорить, поняв, что детей просто не с кем оставить дома. К тому же малыши сидели тихо и хлопот не доставляли, в отличие от настоящих учеников. Прежняя учительница не привила им понятия дисциплины, а что ещё хуже – практически не дала никаких знаний. Видимо, она и сама не являлась в достаточной мере образованной и компенсировала этот недостаток тем, что помнила большое количество интересных историй. Их она, как выяснилось, и рассказывала на уроках. Неудивительно, что дети ждали того же от Гвен и были недовольны, поняв, что теперь придётся учиться по-настоящему. Гвендолин с трудом удалось их утихомирить, пообещав, что в конце учебного дня, если они станут прилежно заниматься, она, так и быть, почитает или расскажет им что-нибудь.