Да, Тьег стал куда решительней. Висельники хорошенько заострили этот перочинный ножичек, превратив в стилет. В сердце мальчика поселилась азартная жестокость охотничьего пса, и Асавину это не нравилось.
– А я… – отвечал Эльбрено, – просто уеду отсюда в такие далекие края, чтобы никто не смог меня достать, и буду жить там до глубокой старости в распутной роскоши и в окружении прекрасных женщин.
Тьег фыркнул:
– О, Ирди Вездесущий! Уж от тебя я никак не ожидал такой банальщины.
– А чего же ты ожидал, мой юный принц?
– Что ты станешь путешественником, чтобы посмотреть все те места, о которых читал. Что, может, и сам напишешь парочку занудных книг.
Асавин хмыкнул, почесал подбородок. Он много раз думал, что будет делать после того, как осуществит месть и выплеснет ненависть, и ни разу он не подумал о путешествиях и приключениях. Слишком уж неспокойной была жизнь. Но, может быть, он мог бы заняться инженерным делом, как и мечтал когда-то? Нет, нет, все это прах и тлен. Пепел сгоревшей мечты.
Иногда Тьег просто молился. Монотонное щебетание имперской речи напоминало колдовские заговоры. Таким он нравился Асавину больше, чем усыпленным полумертвецом с алыми от Поцелуя зубами.
Время от времени Эльбрено помогал Дивнике в перевязках или простых процедурах с другими ее подопечными. Во время таких дежурств они подолгу разговаривали.
– Ты родилась в Айгарде? – спросил однажды Асавин.
– Да, но я плохо помню свое детство.
Асавин сразу уловил ложь. Она просто не хотела рассказывать о своем прошлом. Затем спохватилась, что, должно быть, сказала глупость и задала встречный вопрос:
– А ты? Ты из Ильфесы?
– Нет, из Иосы.
– Это тоже южный город? Похожий на этот?
– Нет. – Асавин наклонился к ней, сделав голос более тихим и доверительным. – Там нет моря, вокруг только степи и зеленые волны реки Адольфри. Там много желтого, оранжевого и белого камня, поэтому город похож на цветущее горчичное поле. Статуй там не так много, как в Ильфесе. Здесь они являют лики святых, в доспехах, с плюмажами и копьями. А там, – он слегка коснулся ее ладони, – много статуй прекрасных девушек из гладкого белого мрамора, изукрашенного разноцветной эмалью.
Его пальцы скользнули по ее ладони, обрисовав полукруг, и она не сразу отпрянула. В ее глазах вспыхнул и мгновенно погас желтый огонек.