– Нолхианин? Что такое нолхианин?
– Дура деревенская! Шиматах, вот что!
До Уны не сразу дошел смысл его слов, но вскоре она поняла – Дуан был невольным свидетелем вчерашней сцены. А еще он давно знал, что Морок шиматах.
Дуан довел ее, слабую и покорную от бессонной ночи, до лаборатории, удивительно ласково шепча слова утешения, а потом сказал:
– Поможешь мне.
– Чем же?
– Убить. А ты везучая. Ты представить себе не можешь, что бы сделал с тобой его яд.
– Стой! Зачем его убивать?!
Дуан вдруг больно сжал ее руку, и взгляд его стал очень страшным:
– Ты что, не поняла? Он опасен, и… – Дуан облизнул губы. – Его органы дорого стоят, если знать, кому сбыть. Хочешь разбогатеть?
– Хочу, – солгала Уна. – Он меня отверг. Ненавижу его. Да только…
– Что «только»?
– Страшно. Убьет он нас как пить дать.
– Не бойся, я давно все спланировал. – Глаза Дуана алчно блеснули. – План такой, – продолжил он, склонившись над люком в подпол. – Свет погасим, затаимся. Он ждет меня, и, если не явлюсь, сам припрется, злой. У дверей растянем леску, чтобы сверху на него упал вот этот мешок. – Дуан кивнул на какой-то тюк над притолокой. – Достаточно оглушить. А дальше связываем и в подвал. Он мне нужен живым. – Алхимик открыл люк, и оттуда поплыли клубы горького тумана.
Уна представила, как Дуан привязывает Морока к стулу и медленно разрезает на части. Тошнота подкатила к горлу, сначала отдаленной волной, потом все сильнее. А может это было от едкого запаха в доме Дуана. Она зажала рот ладонью.
– Ты чего? – спросил алхимик. – Трусишь?
– Тошно, – призналась Уна. – Ну и вонь у тебя.
– Да? – Он наклонился над люком. – А я и не…
Лезвие стилета нырнуло между ребер. Дуан колыхнулся, хрипнул, да и рухнул прямо в темноту, вместе с ножом. Уна посмотрела на испачканные в крови руки и осела на пол. Жалости к алхимику не было, зато теперь Морок точно в безопасности. «Дура, о чем ты только думаешь? – мысленно ругнула себя она. – Сказал, не нужна ты ему, а ты… Человека убила». Только мысль эта быстро погасла.
Она не знала сколько так просидела, пока Морок, как и говорил Дуан, не пришел в лабораторию. Замер в дверях, облокотившись о косяк, и пренебрежительно бросил:
– Ты теперь вечно собираешься преследовать меня? Где алхимик? Пусть сейчас же выйдет.
Уна кивнула в сторону погреба: