В ярости и отчаянии Амалия рвала на себе волосы, рыдала, обнимая безжизненное тело сестры. Она винила себя за то, что подняла на Ренату руку, за то, что не смогла уберечь ее, за все, что происходило вокруг.
– Это я во всем виновата! – кричала она, бросаясь к амбару, где погибла сестра.
Она была готова голыми руками задушить хозяина амбара, но соседи удержали ее.
– Амалия, успокойся, это несчастье, а не злой умысел, – говорили они, пытаясь утешить девушку.
Но Амалия не слушала. Ей казалось, что мир вокруг рушится, что она потеряла еще одну частичку своей семьи, а с ней и себя…
В последние месяцы деревню охватила настоящая трагедия. Амалия почти ежедневно видела, как мимо их дома на санях перевозили тела умерших от голода односельчан. Окоченевшие, завернутые в старые тряпки или холсты, их увозили на переполненное кладбище.
Когда пришел черед Ренаты, Амалия не стала просить помощи у соседей. Она даже не додумалась до этого. Взяв все на себя, она сама завернула безжизненное тело сестры в белый холст, который остался от бабушки, и погрузила на старые, скрипучие санки.
Дорога к кладбищу оказалась особенно тяжелой. Снежный наст пробивался под ногами, и порой санки едва двигались. Но Амалия не останавливалась.
Достигнув маминой могилы, она развела небольшой костер, чтобы отогреть промерзшую землю. Ее руки с трудом копали мерзлый грунт, но мысли были сосредоточены лишь на одном: Рената должна покоиться рядом с матерью.
Когда все было закончено, Амалия тяжело вздохнула, ощущая не только физическое истощение, но и глубокую пустоту внутри.
Мария и Эмилия в это время остались дома, присматривая за младшими, как Амалия велела. Никто из них не догадывался, через что пришлось пройти сестре в этот день…
В доме стало еще тише. Анна и Роза, которые когда-то наполняли комнаты радостными голосами, теперь уже давно не вставали с постели. Их худенькие тела с трудом выдерживали тяготы голодной жизни. Все усилия Амалии и оставшихся сестер накормить девочек хоть чем-нибудь заканчивались неудачей. Двойняшки даже не могли глотать.
– Полная дистрофия организма, – холодно и обреченно произнес фельдшер, заглянувший в дом по просьбе соседей. – Здесь медицина бессильна.
Через несколько дней Анна и Роза покинули этот мир. Амалия с Марией своими руками завернули девочек в половинки старой простыни с их родительской кровати. Без гроба, так же как и Ренату, их похоронили на кладбище. На этот раз двойняшек уложили поверх отца, рядом с могилами матери и сестры.