Погрузив на сани семью Лейс, Давид коротко дернул повод, и лошадь трусцой повезла их на левый берег замерзшей Волги.
Холодный ветер хлестал в лицо, когда Давид уверенно вел лошадь через заснеженные просторы. Амалия сидела рядом с колыбелью, обхватив ее руками, как будто защищая единственное, что напоминало ей о доме. Ее взгляд был потухшим, а губы все еще дрожали от мороза и усталости. Сестры и брат тесно прижимались друг к другу под тулупом, пытаясь согреться.
– Давид, – с трудом произнесла Амалия, – ты правда думаешь, что нам помогут?
Парень, не отрывая взгляда от тропы, уверенно кивнул.
– Нина Петровна добрая душа. Она не оставит вас в беде.
В его голосе было столько убежденности, что Амалия впервые за долгое время ощутила проблеск надежды.
Несмотря на поздний час к огромной радости Давида в окнах управления совхоза горел свет.
– Не спит еще! – с теплотой в сердце подумал Давид и вслух гордо пояснил сидящим в санях. – Наша начальница первой приходит на работу и последней закрывает контору. Ее зовут Нина Петровна.
– Нина Петровна, – хором повторили Лейс.
Ввалившись гурьбой в здание, Давид с порога выпалил:
– Надо помочь! Они бездомные.
Заведующая бегло оглядела новичков. Видимо, вспомнила тот день, когда Давид пришел устраиваться на работу в совхоз и с улыбкой по-доброму произнесла:
– Раз надо, то устроим.
Нина Петровна поднялась со своего рабочего стола, на котором громоздились бумаги, и подошла ближе к семье Лейс. Ее взгляд был внимательным, полон сострадание и решительность.
– Давай думать, как их устроить, – сказала она и жестом указала на стоящий в углу старый диван.
– Садитесь пока, отдохните с дороги. Я приготовлю вам горячий чай.
Давид тихо шепнул Нине Петровне:
– Они с левобережья, комсомольцы заняли их дом.
Женщина задумчиво постояла, поглядывая на детей, которые с благодарностью пили предложенный горячий чай. Затем, явно приняв решение, она обратилась к Давиду:
– В семейном общежитии как раз освободилась кровать. Генрих и Эмилия передумали жить вместе.
Уже далеко за полночь, заперев двери управления на замок, Нина Петровна повела Лейсов селиться в общежитие для семейных.
Изначально оно даже не планировалось. Совхоз создавали для детей-сирот: два барака для парней и один для девушек. О семейных вообще не подумали. В то время тема семьи неохотно обсуждалась, а некоторые большевики пропагандировали советское безбрачие.