Но создать совхоз без взрослых оказалось просто невозможным. Многие из управления были уже женатыми и замужними коммунистами. Такие специалисты, как врачи, ветеринары и бухгалтеры тоже приехали сюда с семьями.
Как показала жизнь, идея безбрачия не повела за собой даже самых ярых и убежденных комсомольцев. В совхозе появились первые беременные девушки. Новые ячейки советского общества спешно регистрировали. Ради этого пришлось отправить человека в кантонный центр Зельман, чтобы тот привез бланки регистрации бракосочетания.
Вскоре из двух мужских один барак полностью стал семейным. Тонкими деревянными стенками его поделили на многочисленные маленькие комнатушки.
– Здесь должно быть свободное место, – уверенно произнесла Нина Петровна, распахивая дверь одной из комнат.
Внутри в буржуйке догорали дрова, озаряя тусклым светом помещение. Обитатели давно погрузились в крепкий сон, и воздух наполняли многоголосый храп и тихие всхрапывания. Все кровати были заняты. Осмотревшись, Нина Петровна подошла к мужчине, спавшему на первой от двери кровати, и легонько толкнула его в бок.
– Эй, оккупант, освобождай чужую жилплощадь, – скомандовала она с ноткой строгости.
Мужчина резко очнулся, сел на кровати и озадаченно огляделся, не сразу понимая, что происходит.
– Иди спать в свою семью, – поторопила его Нина Петровна, брезгливо указав на спинку кровати. – И портянки свои не забудь забрать!
Мужчина, бурча себе под нос, потянулся за вещами и, покачиваясь, отправился к своей семье.
Насколько позволял падающий из коридора свет одинокой лампочки, Амалия внимательно осмотрела комнату. Помимо буржуйки, вдоль стен стояли четыре кровати, каждая, видимо, предназначенная для одной семьи. На угловой кровати свисали сразу пять пар ног – похоже, там ютилась большая семья.
– Здесь пока и поживее, – Нина Петровна указала на освободившуюся кровать. – Располагайтесь. Остальное утром обсудим.
Амалия первой переступила порог комнаты, крепко удерживая в руках семейную реликвию – качалку.
– А это у нас в совхозе сейчас очень кстати, – с улыбкой заметила Нина Петровна, кивая на люльку. – Глядите, чтобы ее тут кто не прикарманил.
Немка удивленно подняла брови и, не совсем понимая сказанного, тихо ответила:
– Хорошо. Она же огромная, ни в какой карман не помещается.