– Мы решили заложить имение…. – Френсис взглянул на старых слуг.
– Оно уже заложено, милорд, – учтиво напомнил Дункан.
– Частично, – с хитрой усмешкой заметил Френсис, – и в банке Шотландии, а теперь мы его заложим полностью в банке Ротшильдов. Для этого пригласите вашу дочь с зятем, других людей из деревни, пускай все вычистят, выдраят, чтобы паркет и позолота, где осталась, блистали, чтобы нигде паутины, плесени, пыли не было, чтобы ничего не скрипело, а только все блистало. Всю утварь, посуду, столовое серебро – все выставить на обозрение оценщиков. Только никому ни слова, даже дочери с зятем, пускай все думают, что я решил устроить рождественский прием, и на нём буду подыскивать себе невесту. Только и об этом прямо никому не говорите, только намеками. Я могу на вас рассчитывать? – произнес Френсис и протянул слугам обе руки ладонями кверху.
Маргарет и Дункан переглянулись.
– Наша семья издавна служила в Дандренанском аббатстве, – вдохновенно начала Маргарет, – я начинала горничной вашей бабушки – да упокоит Господь её душу – и никто никогда не жаловался на нашу службу.
Френсис немного смутился от такой проницательности.
– Ну, что ты так печально, Марго? Мы же не прощаемся. Мы всегда были верны своим королям и никогда не забывали своих подданных. Поэтому вам не о чем беспокоиться. Я просто прошу вас мне помочь…. К кому мне еще прикажите обращаться?! – Френсис начинал раздражаться от того, что не мог говорить откровенно с честными людьми.
– Милорд, мы выполним любое ваше приказание, – успокоил молодого баронета Дункан.
– Ну, вот и хорошо. Денег я привез достаточно, так что обещайте всем хорошее вознаграждение за хорошую работу. Но и кошелек своего лорда тоже поберегите. В конце концов, мы же все…. – Френсис не закончил фразы, а лишь сделал круговое движение руками, означавшее пэрство членов одного клана. – Ну, ладно, уже поздно, я устал, отведите меня спать.
II
Смерть скрепила их верность монарху печатью,
Напоила их кровью пустые поля.
Байрон «При отъезде из Ньюстеда»
На следующее утро Френсис Максвелл проснулся очень рано от холода, забиравшегося под два одеяла. Он вспомнил, что отец рассказывал, как детей в английских интернатах мучат ночным холодом. Ощущение, что теперь и сам Френсис попал в подобное заведение, усугублялось мрачным, неприветливым видом опочивальни с массивной, но грубой мебелью, выцветшими гобеленами и крысиными дырами в углах. Все хотя и было своим, но каким-то далеким и неживым. К счастью еще вчера вечером нашелся колокольчик. Но напрасно Френсис исступленно звонил в него, а потом кричал во всё горло – никто из слуг его не услышал, юный лорд только охрип. Пришлось вставать в холод, одеваться самому – это уже было безобразие в высшей степени. Он достал вязаную телогрейку, которую еще его бабушка – баронесса Дандренан – сшила для его папы, а мама теперь положила в его саквояж, зная, какая мерзлая сырость даже летом господствует в Дандренане. От воспоминаний о маме и папе на душе немного потеплело, и Френсис пошел искать своих верных вассалов. На минуту ему показалось, что они его бросили в этом холодном крысином углу Нижней Шотландии. Крыс в Дандренане действительно было много, и Максвеллы всегда относились к ним спокойно, а оттого и крысы их не трогали. «Если Природа не чует опасности от тебя, то и сама тебе вредить не будет, а иной раз и поможет» – таковы были убеждения отца и сына Максвеллов. Тем Нехорошие предчувствия снова овладели душой юного лорда, но он, как и прежде, смело пошел навстречу неизбежному.