– Охота бы не возобновилась, если бы ты умер. Но ты почти что умер, а, судя по твоим мозгам, не очень-то и воскрес. Как же они нашли тебя?
– Могу ли я быть опасен? – к горлу подходила тошнота.
Флеш расхохотался.
– О нет, дружище, это вряд ли. Сейчас ты не опаснее хомячка. В этом-то твоя и проблема, – он сотрясался от смеха.
Эрик ничего не понял. Что тут смешного? Он удивлённо посмотрел на Кевина, взглядом давая понять, что не разобрал шутки. Кевин, до этого молчавший, вздохнул.
– Допустим. Но что спасло Эрика? Когда он упал, он должен был бы… Как любой человек.
– Может быть, я не был человеком?
– Да, мать твою, ты был и остался таким тугодумом! – взорвался Флеш. Он подлетел к Эрику, схватил того за воротник и рывком поднял на ноги. – Она! Она, дурень ты такой, она всегда тебя спасала! А ты даже узнать её не смог… – тут он замолчал, как будто сболтнул лишнего.
Отпустив Эрика, Флеш пулей вылетел из комнаты, громко топая по деревянным полам коридора.
– У него поразительная способность вводить меня в ступор, – недовольно пробурчал Эрик, одёргивая воротник. – Ну, что скажешь? – обратился он к Кевину.
Бородач был очень сосредоточен. Казалось, он настолько погрузился в себя, что не замечает ничего вокруг.
– Если всё было именно так, выходит, я почти узнал, кем я был. В моей книге я называл их «идеалами». Нам нужно найти эту девушку.
– Её? Но Флеш…
– Да, он не будет рад. У него есть на это свои причины. Но ответы есть только у них двоих.
– Знаешь, ты абсолютно прав… В твоих так называемых снах Матильда смешала свою личность с её образом, пытаясь таким образом вычислить твои слабые места. И если всё это стало возможным благодаря воспоминаниям охотников, возможно, девушка, которую так скрывает Флеш, сможет внести много нового во всю эту картину. Но что мы будем делать, когда найдём её? Ты готов получить ответы?
– Думаю, да. Раньше я думал, она мой враг… Она была во сне, всё время плакала и стенала, но я считал, что она меня предала… Такое мерзкое чувство.
Эрика переполняло отвращение ко всему. У него уже случалось такое, в самом начале, когда он только очнулся и подолгу ночами размышлял над всей этой безумной ситуацией, тогда казалось, что ему противны все. Все, до последнего человека в этом мирке. И вот сейчас. Он был один, и он это прекрасно осознавал. Мысль, что у Кевина могут быть свои личные причины, свои собственные мотивы даже сейчас, когда он так легко согласился помочь ему найти эту таинственную «незнакомку», поразила сознание парня, и именно оно – от-вра-ще-ни-е – наполнило его лёгкие, глаза, уши… Как болото, трясина.