Я мысленно радуюсь, что мы сразу приступили к чаю и тёплым словам о моей покойной тёте Розе, оставив нетронутыми молитвы. Роза терпеть их не могла: она предпочитала слушать пение птиц и перешёптывание травы и листьев или, на крайний случай, своё старое, привезённое «издалека» радио. Тётя Роза была человеком науки и обожала путешествовать и привозить из своих путешествий впечатления, тезисы и книги. Впечатлениями она делилась с Лилией, чтобы та зарисовывала их на стенах или раскладывала по шкафам, если впечатления были материальны; тезисы прокручивала у себя в голове и оставляла при себе, понимая их чрезмерную гениальность для простых людей. Книги оставались нам всем, но особенно, конечно, мне.
– Ваша тётя была замечательным человеком, – говорит Сеги, наливая себе в чашку чай из своего чайника с незатейливым рисунком.
– И правда, замечательным, – подхватывает Теги, ловкими пальцами цепляя кусочек пастилы, – мне так нравилось гостить у вас дома – ваша тётя всегда позволяла мне читать столько книг, сколько мне вздумается. Книги, право, у неё были самые интересные, я нигде больше таких не видела.
Я рассеянно киваю на эти и следующие за ними реплики. К своему удивлению и стыду, сама не нахожусь, что сказать им о собственной тёте, – мысли отказываются материализоваться в слова, чуть только я думаю о том, чтобы хоть что-то высказать. В какой-то момент мне даже хочется сказать, что вся их любовь к моим тёткам – это всего лишь любовь к людям таким же несчастным и отстранённым от общества, как и они сами. Эти мои мысли, к счастью, тоже отказываются превращаться в слова.
К моей несказанной радости, экзекуция приятными воспоминаниями длится совсем недолго: всё прекрасно понимающие и проницательные, Сеги и Теги, как только я допиваю вторую чашку чая, удаляются под каким-то совершенно глупым предлогом и оставляют меня наедине с Мальми.
Между нами на какое-то время воцаряется неловкое молчание. Пытаясь разбавить его, я спрашиваю первое, что приходит в голову:
– Как ты узнала, когда умерла моя тётя?
Мальми в ответ вопросительно смотрит на меня.
– Ну, – стараюсь объяснить я, – ты сказала, что тётя Роза «умерла прошлой ночью», хотя звонила мне вечером. Вряд ли ты ночью была с ней.
Мальми кивает, понимая суть моего вопроса, – и затем говорит следующее: