– Угощайся, дружище, – сказал Егор Дмитриевич и отхлебнул кофе. – Откуда такой взялся? – слегка прищурившись, вдруг спросил Витя.
Гомозин вздохнул, поняв, что отвяжется он нескоро.
– С вокзала пришёл.
– А на вокзале – как?
– С поезда.
Витя развязно усмехнулся и сделал какой-то жест продавщице, как бы хвастаясь остроумием нового приятеля. Он поднял рюмку и чуть не крикнул:
– За дам прекрасного пола! – И выпил.
– Свинья, честное слово! – оценила продавщица и, почувствовав, что долг перед трезвым посетителем выполнила, устроилась на своём скрипучем стуле.
– Голова болит, Виктор? – спросил вдруг Гомозин.
Витя весь засиял, оживился.
– Болит, брат, – отозвался тот и попытался изобразить на лице гримасу глубокой усталости и истощённости. Виктор думал, что пьёт от огромного несчастья и от несправедливости.
– Чего же пьёшь?
– А как не пить? – спросил Витя почти шёпотом и многозначительно закачал головой.
– Никак иначе – верно, – согласился Гомозин.
– А чего же ты не поддержал меня?
– А мне нельзя, брат. Болезнь страшная. Желудка нет – отрезали.
– Правда? – нахмурился Витя. В нём вдруг появилось какое-то неосознанное отторжение к Гомозину.
– Чего ж мне врать? – говорил серьёзно Егор Дмитриевич, слегка копируя интонацию Вити.
– А как ты… – Недоговорив, Витя указал взглядом на пирожок.
– А у меня баночка привязана там. В штаны зашита, вернее. Так и ем – всё навылет проходит.
– Ну? – расставил руки Витя.
– И такое бывает, друг. Не веришь, что ли? Показать, может? Хочешь посмотреть?
– Нет-нет, – стал отмахиваться Витя, выразив на лице брезгливость, – сиди; дело каждого.
– А то гляди, на старые дрожжи белочка легла. – Гомозин стал откровенно морочить ему голову.
– Чего? – не понял тот.
– Да ты, брат, видать, совсем поизносился. Как спина твоя? Часто стреляет?
– Не шибко. – Витя не смог скрыть удивления. Откуда он-то знать может? «Какой-то большой человек», – решил про себя Виктор.
– Ну бывает, у поясницы скрутит? – продолжал говорить серьёзно Гомозин. – Откуда ж ты знаешь? – не выдержал Витя.
– Оно по лицу сразу видно, – закачал головой Егор Дмитриевич и медленно почесал затылок.
– Правда? Видно? Иной раз знаешь, как скрутит? Не вздохнуть.
– Ну, брат, всё понятно, – понурил взгляд Гомозин.
Виктор нетерпеливо приподнялся на месте, ища глаза собеседника.
– Чего понятно? Что такое?