– А ты говоришь, мать рассказывала про тебя, – захохотал Николай Иванович.
– А то она знает? – улыбнулся Гомозин. – Это я вам чего-то разбалтываю.
– У нас с тобой солидарность. Я могила, – заверил старик. – Ну и что ж там дальше?
– А дальше работать как-то надо. А какой из меня водитель без прав? Пошёл в итоге на повышение. Так меня Андрей не хотел отпускать, что сделал меня директором. Сам он теперь совсем ничего не делал, только деньги считал. А я, пока возил его, опыта набрался и уже понимал, что и как устроено. И вот теперь за него искал заказчиков, подрядчиков, следил за объектами, нанимал сотрудников, увольнял – в общем, директорствовал. И первые полтора года меня возил какой-то мальчик. Потом стал сам. И стали мы с Андреем коллегами, почти совладельцами. Больше пятнадцати лет я у него работал, и вот – всё.
– И что теперь будешь делать? – поинтересовался Николай Иванович.
– А не знаю. Свободой пока наслаждаюсь. В себе разберусь. Лены когда не стало, я же с головой в работу ушёл. Лишь бы не думать ни о чём. И это, знаете, помогает со стрессом справиться. Только об одном думаешь, только работа и есть. Мы тогда за первый год на сто сорок процентов выросли – так я пахал. А теперь, когда я не работаю, те чувства повсплывали; будто я от них тогда не избавился, а законсервировал.
Гомозин сам себе удивлялся, что выбалтывает сокровенное малознакомому мужчине. Он много лет ни с кем не делился своими переживаниями, а теперь всё за десять минут выболтал, и Николай Иванович показался ему невероятно близким, чуть ли не родным человеком.
– Я тебя, наверное, расстрою, но оно никогда не уйдёт. Притупится разве что, но останется навсегда. Даже когда найдёшь себе новую невесту, будешь мучиться и вспоминать её, – ответил Николай Иванович.
– Оно мне и не нужно, чтобы уходило, – заулыбался Гомозин.
– Я вот в театре занимаюсь, чтобы в себе как-то разбираться, – поглядев в сосредоточенное лицо собеседника, сказал Николай Иванович. – Видишь как: восьмой десяток – а всё ходунки нужны.
– На спектакли ходите? – уточнил Егор Дмитриевич.
– Зачем? Играю. Самодеятельность у нас тут в Доме культуры.
– Правда? – удивился Гомозин. – И что играете?
– Да я только начал. Пока только репетируем. Пару раз в неделю схожу, и хватит.
– Ну что репетируете? – несдержанно спросил Егор Дмитриевич.