– Вот и познакомимся наконец, – изобразил радость Гомозин и стал нежно трепать мать по голове.
– Ну-ну! – брыкнулась она.
– Да что ты, не рада мне, что ли? Уехать прикажешь? – встал перед ней Егор Дмитриевич.
– Ох, какая драма! – брезгливо отмахнулась от него Лидия Тимофеевна. – Пошли чай пить.
Она медленно поднялась и зашаркала на кухню.
Егор Дмитриевич сел за стол и стал следить за движениями старушки. Она делала всё медленно, рассудительно. Каждое действие её было конкретно: не было в нём ничего лишнего. Сыпала она заварку в заварник – так в одно движение: не убавляла и не прибавляла; воду в чайник наливала сразу, сколько нужно; плиту зажигала с одной спички; кружки ставила ровно, не поправляла, не крутила за ручки. Ничего у Лидии Тимофеевны не гремело, не стучало: предметы в её руках словно сладко шуршали. Гомозину вдруг вспомнились дни детства, когда он оставался дома по болезни и мать за ним ухаживала. Лежал он с утра в тёплой постели, укутавшись в одеяло, а на кухне тихо шла жизнь: в руках мамы вот так же нежно шуршали предметы. Спокойно было тогда на душе у маленького Егора. Можно было закрыть глаза и уснуть. И теперь он слышал эту кухонную симфонию, и ему сильно захотелось спать. Перед глазами встала пелена, в ушах что-то глухо звенело и было тепло на душе, покойно.
– Нашёл кого-нибудь? – Мать села напротив него, поставив чайник на огонь.
– Не искал, – отстранённо отвечал Гомозин, медленно оглядывая уютную старушечью кухню, обвешанную и обставленную всякими безделицами.
– Давай поспеши – дело молодое.
– Я тебе уже говорил про советы, – спокойно отозвался Егор Дмитриевич.
– А это просьба – не совет.
– Тебе-то это на кой? Вот найду – и совсем приезжать не стану.
– Велика потеря! – хитро заулыбалась Лидия Тимофеевна. – Не раз в полвека, так теперь – в век. Тут кого-нибудь и поищи на родине. Малость успокоишься, освоишься – хорошо жить будет.
– Видел я ваших местных тигриц – нет уж, спасибо, – улыбнулся Егор Дмитриевич.
– Егорка, ты старуху не огорчай: внуков родных бы мне понянчить, а то всё чужих.
– Есть разница каких? Плохие детки, что ли?
– Золото, а не дети. Да не родные, – закачала она головой. – Ты надолго приехал? – поняв, что продолжения темы не последует, спросила она.
– Пока не знаю.
– Уволили всё-таки? – Лидия Тимофеевна ударила вафельным полотенцем по столу.