Никита (смеётся). Да уж это что говорить, только подавай им деньги-то. Денежки всем нужны.
Mатрёна. Ну, ягодка, я и открылась ему во всех делах. Первым делом, говорит, надо твоему сыночку в ту деревню приписаться. На это денежки нужно, – стариков попоить. Они, значит, и руки приложат. Всё, говорит, надо с умом делать. Глянь-ка сюда (достаёт из платка бумагу). Вот и бумагу отписал, почитай-ка, ведь ты дошлый. (Никита читает, Матрёна слушает.)
Hикита. Бумага, известно, приговор значит. Тут мудрости большой нет.
Матрёна. А ты слухай, что Иван Мосеич приказывал. Пуще всего, говорит, тётка, смотри, чтоб денежки не упустить. Не ухватит, говорит, она деньги, не дадут ей на себя зятя принять. Деньги, говорит, всему делу голова. Так мотри. Дело, сынок, доходит.
Никита. Мне что? Деньги её, она и хлопочи.
Матрёна. Эка ты, сынок, судишь! Разве баба может обдумать? Если что и возьмёт она деньги, где ж ей обдумать, – бабье дело известно, а ты всё мужик. Ты, значит, можешь и спрятать и всё такое. У тебя всё-таки ума больше, коли чего коснётся.
Никита. Эх! женское ваше понятие несостоятельное совсем.
Матрёна. Как же необстоятельно! Ты заграбь денежки-то. Баба-то у тебя в руках будет. Если случаем и похрапывать начнёт или что, ей укороту можно сделать.
Никита. Ну вас совсем, пойду.
Явление девятнадцатое
Никита, Матрёна и Анисья (выбегает бледная из избы за угол к Матрёне).
Анисья. На нём и были. Вот они. (Показывает под фартуком.)
Mатрёна. Давай Микитке, он схоронит. Микитка, бери, схорони куда.
Hикита. Что ж, давай.
Анисья. О-ох, головушка, да уж я сама, что ли. (Идёт к воротам.)
Матрёна (хватает её за руку). Куда идёшь? Хватятся, вон сестра идёт, ему давай, он знает. Эка бестолковая!
Анисья (останавливается в нерешительности). О, головушка!
Hикита. Что ж, давай, что ль, суну куда.
Анисья. Куда сунешь-то?
Никита. Аль робеешь? (Смеётся.)
Явление двадцатое
Те же и Акулина (идёт с бельём).
Анисья. О-ох, головушка моя бедная! (Отдаёт деньги.) Микита, мотри.
Никита. Чего боишься-то? Туда запхаю, что и сам не найду. (Уходит.)
Явление двадцать первое
Матрёна, Анисья и Акулина.
Анисья (стоит в испуге). О-ох!.. Что как он…
Mатрёна. Что ж, помер?
Анисья. Да помер, никак. Я снимала, он и не почуял.
Mатрёна. Иди в избу-то, вон Акулина идёт.
Анисья. Что ж, я нагрешила, а он да что с деньгами…