И вот на таких конкурсах всегда были люди, сидящие в жюри. Обладали они талантом, опытом или умением работать с формирующейся психикой, неважно. Важно то, что они обладали властью. Властью оценивать, выдвигать условия, «жюрить» и давать советы.
Каждый, кто хоть раз писал стихи или песни, знает, насколько трепетным может быть отношение к родившимся внутри тебя строкам. То чувство, когда хочется выразить то свое, индивидуальное, возможно – то, что ты познал и испытал впервые, а затем описал на бумаге, решившись поделиться с другими…
И когда твои строки попадают в руки таких журистов, которые просто пришли судить, потому что их назначили чиновники от образования… подозреваете, что там происходило, да?
Худшее, что могут сделать судьи на творческом конкурсе, это начать вносить правки в детские стихи и выдвигать условие, что в следующий этап ты пройдешь, если перепишешь и споëшь вот так, а не эдак.
И дело даже не в цензуре. Дело в том, что люди, имея власть давать советы, распоряжались ею очень субъективно. Иронизировали, цеплялись к образам и к рассказам подростков о своем творческом видении… в общем, наверное, проявляли то, что у них там было вместо харизмы.
Само путешествие по одному из конкурсов было максимально странным. Разновозрастных детей гоняли по зданию какого-то учреждения. В разных комнатах сидели взрослые дядьки в свитерах – такие себе стереотипные барды с Грушинского фестиваля – и дети и подростки по очереди вываливали перед ними свое юное творчество, а взрослые барды ухмылялись в усы и давали Советы.
Какие советы они давали? Я запомнила один: заменить слова «мгновенья и сны» на «мгновенья весны». Не знаю, как вам, а мне взрослой, если бы рассказали такую историю, захотелось бы просто орать.
Какова цель таких правок? Автор вложил то, что считал нужным. Тот же размер, та же рифма – ошибок в тексте не было. Было несоответствие ожиданиям жюри. Несоответствие тем клише, что жили в их головах. Эта правка ничего не изменила бы в качестве текста – разве что сделала бы его более ожидаемым и шаблонным, отдалив материал от того, что имел в виду автор.
И чтобы пройти в финал, на следующем этапе надо было спеть песню не так, как я сочинила, не так, как чувствовала, а так, как захотелось дядьке в свитере.
Наступил день выступления, я сидела в зале и ждала своей очереди, и свое самочувствие в тот момент я помню до сих пор – возможно, потому, что боязнь сцены впервые проявилась физически. Оно стало эталонным в описании моего волнения. То чувство, когда ум не волнуется, а колени и руки трясутся, как сумасшедшие.