Ручка плавно переплыла в руки Татьяны. Она внимательно осмотрела её, даже поднесла к лицу понюхать, сняла колпачок с пера. Затем положила на стол перед собой. Ручка выросла в размерах примерно в пять раз, затем уменьшилась до размера булавки, снова вернулась в исходные габариты. Появился её дубликат, потом ещё и ещё, затем все копии так же быстро исчезли. Появились связанные дубликаты: от кончика пера ручка множилась и разворачивалась, как веер. Около сотни дубликатов сформировали круг, он начал вращаться, как небольшой вентилятор.
Жиакомо наблюдал за происходящим, откинувшись на спинку стула. Его взгляд был заинтересован и благосклонен. Киврин добродушно кивал и как будто посмеивался. Хунта сидел, скрестив руки на груди, и его тёмные глаза пристально следили за Татьяной из-под нахмуренных бровей. Он наблюдал чуть исподлобья, и это добавляло в его и без того тяжёлый взгляд ещё пару килопудов.
Дубликаты ручки свернулись в исходный оригинал. На конце пера появилась чёрная капля и стала быстро расти. Но шаром она не стала, а приняла очертания кроны дерева, стволом которого была сама ручка. На чернильных ветвях раскрылись зелёные листья, пожелтели и опали. Превратились в чёрные волны, над волнами возник парусник. Корабль развернул чёрные паруса, на обсидиановую мачту взлетел весёлый роджер. Паруса наполнил ветер, и я ощутил на лице его дуновение. Но чернильные волны встали стеной, и корабль сгинул в них. Через секунду перед Татьяной парила только ручка. Потом исчезла.
Все обвели глазами кабинет – ручки не было. В этот момент за дверью раздался короткий визг секретарши.
– Ой… – прошептала Таня, прикрыв рот рукой.
Дверь открылась, вошла секретарша и, запинаясь, спросила:
– Же-желаете кофе?
Встретив недоумённые взгляды, она указала пальцем на ручку, витавшую около её уха:
– Мне вот оно сказало, что надо бы предложить кофе…
Жиакомо тихо засмеялся, Киврин прыснул в кулак. От глаз Невструева побежали весёлые морщинки. Хунта неотрывно смотрел на Татьяну.
– Да, сделайте нам кофе, пожалуйста, – сказал директор. Секретарша попятилась, ручка осталась в кабинете. Подплыла к директору и зависла над его столом, покачиваясь в воздухе. Янус Полуэктович положил перед собой чистый лист. Ручка опустилась ниже, перо коснулось бумаги и начало выводить буквы. Директор, подняв бровь, следил, потом усмехнулся.