– Марин, я не в городе… – начала нерешительно золовка. – Мне мой решил сделать сюрприз и увезти в Тайланд на праздники. У нас сейчас небольшая пересадка в Питере…
Мир перед глазами покачнулся и Степанова что есть мочи схватилась за прилавок, чтобы не рухнуть на пол. Слегка утихнувшая было паника вновь схватила за горло колючей лапой, страх дышал в затылок и с силой давил на плечи, заставляя их сокрушённо опустить.
Сюрприз… Тайланд… Праздники…
Это всё, конечно, прекрасно и будь они в другой ситуации, Марина даже порадовалась бы за Олю, но теперь… Что ей было делать теперь? Куда бежать? А Лёвик? Он же ещё совсем маленький и… Боже, как же быть?
– Может, попробовать достучаться до Артура? – нерешительно предложила сестра мужа. – Я думаю, что он не в таком ужасном состоянии как ты говоришь и…
– Он в усмерть бухой, Оля! – от отчаяния рявкнула девушка на всю заправку и часто-часто заморгала, прогоняя злые слёзы. – Как ты не можешь это понять?!
– Вот только не пори горячку, ладно? Безвыходных ситуаций не существует. Вы сейчас где находитесь?
– На автозаправке…
– Ну, вот видишь, не всё так плохо. Советую тебе пока подождать там, а потом всё-таки попробовать вернуться домой.
– А если это и потом ничего не даст?
– Тогда будем решать что-то ещё. В любом случае сейчас от нас ничего не зависит и остаётся только ждать. Я при всём желании не смогу сейчас приехать и посадка на рейс вот-вот начнётся, поэтому…
– Я тебя поняла, Оля. С наступающим и хорошо тебе отдохнуть.
Марина протянула руку и нажала на экране красную кнопку, обрывая Олю на полуслове. Заправка тут же погрузилась в напряжённую тишину, нарушаемую лишь звуком работающей техники и её бешенно бьющимся от страха сердцем.
– Спасибо за помощь, Людмила, – не видя перед собой ничего из-за слёз, но отчётливо чувствуя на себе жалостливый взгляд женщины, глухо поблагодарила она. – Вы очень хороший человек. Я обязательно возмещу вам все расходы… Как только появится возможность.
– Да Бог с тобой, что ты? Я же ничего не сделала и…
Не дожидаясь пока кассирша закончит фразу, девушка развернулась, тут же натыкаясь на сына с Булатом. Они находились в той же позе, что и пять минут назад и внимательно наблюдали за ней. На то, что ни Лев, ни Сабуров ничего не слышали, можно было даже не надеяться. Во-первых, разговор был на громкой связи, во-вторых Степанова на эмоциях сама не контролировала громкость своего голоса, в-третьих, здание, в котором они все находились, не было таким уж большим, чтобы в одном углу не слышать того, что происходит в другом. И от этого понимания ей стало ещё горше, обиднее и печальнее. Мало того, что Булату теперь было известно о некрасивом отношении мужа к ней и, в принципе, о её не самой лёгкой и счастливой жизни, так ещё и сын стал невольным свидетелем семейных разборок. Смотрел на неё теперь испуганно, одним взглядом переворачивая всё внутри, прижимал ручки к груди, очевидно не чувствуя себя в безопасности, и ждал её вердикта, а ей же самой рыдать белугой от паники, безысходности и своей невезучести хотелось.