– Зайчонок, не бойся, я… – направилась на негнущихся ногах к нему, старательно вытирая мокрые щёки и силясь улыбнуться. – Я что-нибудь при… – всхлип вырвался из груди совершенно не вовремя. – Придумаю. Обязательно. Мы…
Опустившись рядом со своим самым любимым в жизни мужчиной на колени, девушка прижала его к себе и уткнулась лицом ему во вкусно пахнующую макушку. Слёзы душили, руки дрожали, в груди отчаянно болело и как это всё остановить она не знала. Совершенно. Точно также как и не имела понятия откуда взять силы на то, чтобы “что-нибудь придумать”. Да и что тут ещё можно было придумать? Разве был у неё выбор? Остаётся только надеяться на чудо и…
– Собирайтесь, – неожиданно раздался над ухом короткий приказ ровным тоном.
Марина вздрогнула и распахнула глаза, встречаясь взглядом с зелёно-карими глазами Булата, о котором из-за переживаний уже успела забыть. Он, подобно неприступной и несокрушимой скале в бушующем океане страстей, проблем и невзгод, смотрел на неё сверху вниз с абсолютным спокойствием и ждал реакции на свои слова.
– Ч-что? К-к-ку-уда? – от шока у неё даже слёзы поутихли.
Сабуров выпрямился, мягко, но настойчиво забрал у неё Лёвика, подняв того на руки, и, будучи всегда верным своей немногословности до конца, ответил:
– Переночуете сегодня у меня.
Раньше, шесть лет назад, Булат водил вполне приличный седан, на который заработал сам, сейчас – крутой, представительный и явно дорогой внедорожник, подчёркивающий статусность и большие возможности владельца. Что за рулём той машины, что за этой он смотрелся солидно, важно и как-то естественно по-мужски.
Марина крутила эту мысль всю дорогу от заправки до его дома, завороженно смотря на мужчину с заднего сидения, совершенно забыв на всякий случай хотя бы изредка глядеть по сторонам, и отвлекаясь только на сына, спокойно сидящего рядом. Им последние события, по всей видимости, воспринимались как приключения из сказок, которые она постоянно придумывала в попытках оградить его от недружелюбного мира и взрослых проблем. Для неё же происходящее было как… Как… Как сон. Светлый, тёплый, но абсолютно нереальный. Это ощущение подпитывали ещё и взгляды Сабурова, которые он кидал на них через зеркало заднего видения. Вроде бы абсолютно ровные и бесстрастные, но в то же время какие-то особенные и будоражащие спрятанные далеко воспоминания. Она честно старалась это чувство прогнать или хотя бы проигнорировать, так как сейчас для чего-то подобного было не время и не место, но попробуй неугомонное сердце, переполненное приятным волнением, благодарностью и ожиданием чуда, успокоить. Трепетало в груди, грело, спорило со здравым смыслом, утверждающим, что помощь Булата – это проявление воспитанности, сочувствия, может быть даже жалости, не более. И, наверное, будь он по отношению к ней более категоричен и резок, чего девушка в принципе заслуживала, то было бы легче, а так… Только сильнее запутывалась в неразберихе из последних стрессовых событий, воспоминаний и непрошенных чувств, вызванных ностальгией. Определённо точно только ностальгией и ничем более!