– Лукерья, что ты путаешься под ногами? Куда класть-то её, царевну эту? Она поди на лавке не лежала никогда, – отвечал её голос чародея.
– Я откуда знаю? Сам притащил, сам и разбирайся! Когда ехал за ней, меня не спрашивал, – недовольным тоном ответила его собеседница.
Любава открыла глаза и принялась испуганно оглядываться по сторонам. Она сообразила, что чародей держит её на руках и прижимает к своему мощному телу.
Тот заметил, что девушка очнулась, и с видимым облегчением посадил на лавку. Как только Златомир избавился от своей ноши, лицо его вновь приняло высокомерное выражение.
Любава огляделась и поняла, что находится в просторной комнате, где в одном углу – большая печка, посередине стол, у стен лавки да сундуки. Везде чисто и светло, сквозь разноцветные стёклышки солнечные зайчики повсюду играют.
Это помещение как раз и подходило тому уютному домику, что она увидела сразу же после прибытия к жилищу чародея. Окончательно запутавшись, Любава потупила взор и сложила руки на коленях, безропотно ожидая своей участи.
Чародей бросил полный неприязни взгляд на девушку, а затем обернулся к толстухе.
– Девицу в порядок приведи да накорми, как следует, – не терпящим возражений голосом обратился он к ней. – А мне отдохнуть нужно, всю ночь не спал, да и сил на армию потратил немерено.
Лукерья закивала головой и бодро бросилась выполнять распоряжение чародея. А сам Златомир резко развернулся, махнув чёрным плащом, и скрылся за дверью.
Женщина нагрела воды, принесла чистое полотенце и сделала знак рукой, подзывая Любаву.
– Иди, отмывать тебя буду, а то я смотрю, чародеюшка-то не очень доволен твоим видом. Глазами зыркает сердито, – сказала она.
Девушка подчинилась. Да и не всё ли равно, в каком виде её будет есть чародей? К тому же радовало, что страшная участь отсрочилась. Это вселило в неё небольшую надежду.
Лукерья живо отмыла лицо и шею Любавы, позволила ей вымыть руки. После чего с довольным видом осмотрела девушку.
– Ну теперь другое дело! Если бы чуть поупитаннее была, можно назвать красавицей, – сказала она. – Пойдём за стол. Накормлю как царевну! Ой, что это я! Ты ж и есть царевна!
Лукерья бросилась накрывать на стол, а девушка уселась на лавке. Любава видела, как женщина ставит на белоснежную скатерть изысканные яства, которых она сама никогда в жизни не пробовала.