Кайсин с вожделением смотрела на еду, но притронуться не решилась. Приступать к трапезе без супруга было бы как минимум непочтительно. Но Го Цзя вновь поспешил развеять все сомнения:
– Магистр Шень Ен повелел, чтобы вы начинали ужин без него. Он немного задержится. – Управитель указал на полные тарелки. – Прошу вас, ни в чем себе не отказывайте. Я же пока покину вас. Дайте знать слугам, если будет нужно что-то еще.
Ничего не ответив, Кайсин кивнула и потянулась к кубку. Го Цзя низко поклонился и спешно покинул залу.
Свечи на столе успели истаять наполовину, прежде чем появился Нефритовый маг. Кайсин уже отведала каждое из блюд, подивилась мягкости утки и выпила два кубка вина, когда двери вдруг распахнулись и в залу вошел супруг. Он прошествовал быстрым шагом прямиком к своему месту. Кайсин поднялась и приветствовала его поклоном.
Шень Ен покачал головой.
– В этом нет нужды. – Устраиваясь поудобнее, он громко сказал: – Оставьте нас.
Слуги цепочкой устремились к выходу, бесшумно семеня друг за другом. С их уходом в зале повисла нерушимая тишина. Шень Ен ел медленно, без аппетита, не сводя глаз с супруги. Кайсин чувствовала, как сжимается ее сердце под его тяжелым стальным взглядом. В нем, как и прежде, пылала непостижимая ярость; от силы ауры Шень Ена перехватывало дыхание. Чтобы хоть как-то вернуть самообладание, Кайсин взяла кубок и порядочно отпила вина. Терпкий кисловатый напиток пришелся ей по вкусу, и с каждым глотком щеки девушки становились все краснее.
– Как тебе на новом месте, Кайсин? – От его голоса, похожего на шелест грубого песка в пустыне, по спине побежали мурашки.
– Спасибо, господин, все хорошо. – Как бы Кайсин ни настраивалась, перед супругом сохранять выдержку и дерзкий тон не выходило. Она снова почувствовала себя беззащитной птичкой, какой была всю жизнь.
– Я рад.
Снова долгое молчание. Маг отпил вина, промокнул губы салфеткой и скрестил пальцы перед собой.
– У тебя, должно быть, много вопросов.
Кайсин и правда тревожило множество недомолвок, но спросить о чем-то она не решалась. Лишь робко моргнула.
– Прошу простить, что я так и не принес подобающих соболезнований. Скорблю о твоей утрате. Твой отец… у нас были планы. Далеко идущие планы, и его смерть стала тяжелой потерей. Невосполнимой. Это откатило мои труды на многие годы.