– Куда так торопилась? – спросил полушёпотом Виктор, неторопливо подошедший к двери подъезда.
– Чтобы тошнить не начало от твоих электронных, – скривила лицо Рената.
Отец передразнил её, открывая дверь подъезда и пропуская вперёд сначала нагулявшихся упитанных котов, чтобы они могли пошкрябать когтями об дверь своих хозяев, сигнализируя, что нагулялись, а после и дочь, что перешагивала лестницу через одну.
Дома они распаковали вот-вот порванные пакеты, раскидывая по местам продукты, а после Рената ушла в свою комнату, чтобы заранее подготовиться к тяжёлой ночи и выглядеть так, будто высыпалась за двое суток, которые была на ногах.
Отец постучал в открытую дверь, чтобы предупредить Ренату, которая увлечённо рисовала стрелки перед зеркалом, освещённым настольной лампой.
– Что такое, пап?
– Снова собираешься куда-то?
– Девочки пригласили.
Виктор грустно выдохнул так, чтобы дочь точно услышала, как он расстроен. Рената повернулась к нему с милой улыбкой, как бы извиняясь.
– Я думал кино посмотрим, – сказал Виктор в коридор, чтобы не нагружать дочь своими «хотелками», собираясь уходить к себе.
– Ну, подожди, – задержала отца Рената у косяка двери, подпрыгивая к нему. – Давай на завтра?
– Завтра я еду на новую точку. Смотреть, всё ли подготовили.
– Ты не рассказывал о новой точке.
– Она и не совсем моя.
– Как это? Получается, собираетесь…
Задумчивое лицо Ренаты, которое сопоставляло факты, засеяло. Засеяло от радости и гордости, зная ответ без слов отца, но из вежливости решила уточнить и убедиться в своей правоте:
– Вы открываете франшизу? Вы правда открываете франшизу?
Всё было понятно и без ответа по стеснительной улыбке отца с почёсыванием щетины, чтобы не утонуть в поздравлениях и похвале, но Рената не могла сдержать радостный визг свершениям отца: он часто говорил о том, как хочет поглотить больше рынка, дать людям возможность поесть вкусно, поесть на каждой точке города, но боялся за потерю качества и долго решал, как сохранить лицо своего детища.
И, видимо, наконец решил, чему Рената была нескончаемо рада, ведь твердила отцу всё это время, что то, что он делает, должно узнать как можно большее количество людей. Поэтому сейчас, радуясь за то, что отец, во-первых, послушал её, а во-вторых, решил расширяться, она повисла на его шее, зацеловывая щёку.