– Какой ты молодец! А что, дочери не нужно видеть новую точку? Какая она? Больше? Или аутентичная? Вот почему ты задерживался! И ведь молчал!
– Стой, стой. Слишком много энергии.
– Тогда я поеду завтра с тобой!
– Но это ведь рано утром.
– Да и ладно! Вернусь раньше. Плюс у меня отпуск, отоспаться ещё успею. Я тобой горжусь.
Проживший достаточно много, в меру суровый, не выказывающий эмоций, Виктор покраснел, словно маленький мальчик, который только что признался в любви. Особо не сопротивляясь, ведь когда его дочь проявляет любовь в таком количестве – не стоит ей мешать, ведь сопротивления ещё больше затягивают в зыбучие пески объятий, поэтому это может продолжаться до самого вечера.
Пережив волну из проявления гордости, пожеланий удачи и автоматной очереди из поцелуев, он оставил Ренату, чтобы она могла собраться к девчонкам, но теперь она не могла собраться с мыслями: какой там макияж, если её отец – целая глыба в своём деле, уважаемый многими?
Перебиваясь между подкрашиванием губ тёмной помадой и широкой улыбкой, она еле-еле собралась до момента, когда уже нужно срочно выходить. Рената часто страдала тем, что опаздывала на важные и не очень встречи, добираясь самой последней.
И даже если она уже стояла у порога, то в голове щёлкал вопрос: «Точно ли я всё выключила?», а при проверке, когда она заглядывала в каждую розетку, вспоминалось, что хотела сделать пару дней назад, но забыла из-за того, что отвлеклась на то, что ей нужно было сделать неделю назад. И цикл продолжался, пока нервные сообщения стопкой не собирались у неё в уведомлениях, гневно вопрошая, где она и что её никто не будет ждать. Всё равно ждали у входа, заметно дрожа от холода или подправляя растёкшуюся от жары тушь. Сейчас происходила та же ситуация.
Отщёлкнув дверь, она зависла между подъездом и коридором, вспоминая что-то невероятно важное, что ей нужно сделать. Подумав пару секунд, мысленно ударив себя в лоб, она вернулась в комнату и залезла в тумбочку, чтобы положить защиту в свою сумочку. Больше она нужна была не для неё, а для подруг, что могли забыться под красивыми комплиментами от ухажёров и отдаться не тому человеку.
Это никого не обижало, даже поощрялось внеочередным «Аперолем» для Ренаты, по крайней мере сейчас: изначально подруги обижались даже на мысль, считая, будто Рената думает, что они легкодоступны, но по итогу начали воспринимать это как заботу и предостережение, потому что по итогу ими никто не пользовался, но хотя бы они были рядом. Выйдя из квартиры, Рената попрощалась с папой, что стоял у своей комнаты, уже включив пластинку, чтобы наконец вспомнить, что за песня застряла у него в голове, и сразу же села в такси, бесплатное ожидание которого закончилось пять минут назад.