Окровавленные куски мяса завернул в одежду мертвых товарищей, затем сложил в отдельный вещмешок, и кое-как пристроив оба на спине, занялся маскировкой. Новую руку замотал тряпками в несколько слоев, постаравшись полностью спрятать алую псевдокожу. Получилось так себе, да и откушенный рукав куртки не упрощал жизнь. Этот вопрос придётся решать среди первых, хочу я того, или нет. Но то будет позже, а на первое время сойдет.
Последним штрихом стало оружие. Я выдернул из трупа копье, прикрепил к сумке меч, повесил на пояс арбалет, который каким-то чудом пережил встречу с волком. Убрал в колчан все болты, что подобрал на поляне.
Затем выдохнул и взял в руки большое волчье сердце.
– Сейчас блевану, – сообщил я ворону.
Тот лишь презрительно клекотнул.
– Я серьезно. Смотреть даже мерзко.
– Убогий смертный, – процедил Айш-нор. – Помогу, так уж и быть, ты ж – ешь.
Я вздохнул.
Да ну, нафиг! Жрать сырое сердце не было настроения от слова «совсем». Но очень, прямо-таки очень хотелось вернуться домой. А значит, придется пострадать, раз уж для дела. Не будет же он троллить меня? Но все равно, поедать эту сочащуюся кровью дрянь было мерзко. Но надо, надо, блин!
Мысли метались внутри черепной коробки, брезгливость боролась с жаждой жить. Последняя, наконец, победила. Я зажмурился…
– Не бойся, ешь, поможет это, – очень убедительно проговорил архидемон.
И я с остервенением вцепился в сырое мясо. Рот наполнился теплой еще кровью монстра, кое-как удалось проглотить первый кусок.
Сильно захотелось блевануть. Больше, чем когда перепил дешевой медовухи в двухлитровой пластиковой бутылке. Но, как ни странно, рвотных позывов не было. Несмотря на мерзейшие ощущения, я уминал здоровенное волчье сердце с такой скоростью, будто бы надыбал на халяву вкуснейших крутонов по восемь долларов за штуку.
Кажется, Айш-нор не шутил, говоря, что поможет. Не знаю уж что он сотворил с моими мозгами, но я уплетал эту дрянь, точно деликатес. Не знаю как я умудрился сожрать всё, честно. Никогда не наблюдал за собой такой прожорливости, хотя о чём это я – человек, по идее, в принципе не может столько съесть в один присест!
А вот я смог.
Спустя каких-то две-три минуты все было кончено. Сырое сердце оказалось в желудке, омерзение прошло, по телу разлилось тепло, куда-то исчезла усталость, даже настроение резко улучшилось. Хотелось бежать вперед, действовать, делать хоть что-то!