Всего лишь учитель и ученица? Тогда почему среди всех кукол он выделил меня одну. Или не одну?
Додумать мешает внезапная острая боль. Хватаюсь за ухо и обнаруживаю, что Огонек все же умудрилась меня поранить: на ладони остается багровый след. Словно в тумане подхожу к оклеенному засушенными листьями и цветами шкафу – причуда Огонька, из-за которой ковер постоянно оказывается усыпан мусором и нам обеим достается за неаккуратность. Достаю из ящика полотенце. Полотенце Огонька, но так даже лучше. Правильнее. Прижимаю его к уху, и оттого ее слова слышатся глухо:
– «Мы с Тилленом»? Серьезно? – Она бросает на меня полный сочувствия взгляд, и это совершенно сбивает с толку. – Я тебя, дура, спасти пытаюсь. Он просто хочет тебя использовать. Как… как…
Она вдруг плотно сжимает губы, понимая, что сболтнула лишнего. Но мне и этого достаточно, чтобы понять:
– Как Мотылька? Ты что-то знаешь, да?
Но Огонек мотает головой, крепко вцепляется в край стола.
– Не спрашивай. Не скажу. Не хочу, как она… лучше ты… да, лучше ты…
– Ясно. – Продолжая прижимать полотенце к уху, другой рукой поднимаю ножницы с пола. Замечаю, как Огонек испуганно дергается, и холодно усмехаюсь: – Не бойся, мстить не стану.
Бросаю ножницы на трюмо, показывая, что нового нападения не жду. А она лишь снова вздрагивает, но продолжает смотреть на меня. Наконец произносит сдавленным полушепотом:
– Не соглашайся. Что бы он ни предложил, не соглашайся.
Я скептически хмыкаю. Стоит ли прислушиваться к совету той, кто только что пытался тебя порезать? Плюхаюсь на кровать, которая приветствует почти родным скрипом. Хочется завернуться в одеяло, отключиться и позабыть обо всем, но я точно знаю: не выйдет. Остаток ночи буду ворочаться, подхваченная вихрем мыслей. Вскакивать от малейшего звука. Потому даже попыток не делаю, просто притягиваю к себе колени и остаюсь сидеть.
– Думала, будешь умолять ничего никому не рассказывать. – Собственный голос кажется мне чужим.
– Ты… ты не станешь, – выдыхает Огонек. По-прежнему вцепилась в трюмо, будто если отпустит – упадет. Может, так и есть. – Если скажешь, я буду отрицать. Ты сама поранилась. Случайно. Твое слово против моего, об этой вашей ночной прогулке.
Теперь понятно. Не поймали за руку – ничего не докажешь. Зато мне она бы надолго испортила жизнь своей выходкой. Может даже навсегда. Кому нужна кукла со шрамом на лице?