– Я об этом еще пожалею.
Но на этот раз любопытство оказывается сильнее осторожности. Дотрагиваюсь до стекла и тут же отшатываюсь. С открывшегося портрета на меня смотрю я сама…
Наваждение быстро проходит, стоит лишь вспомнить то фото, что показывал Тиллен. Однако интерес никуда не исчезает, потому я открываю другие портреты один за другим.
На втором десятке голова идет кругом, а в висках начинает стучать. Словно целые годы моей жизни собраны здесь. Словно все эти годы этот человек следил за мной. Следил и аккуратно фиксировал все изменения. От этой мысли дышать становится трудно.
– Что за чушь, – ругаю я себя. Встряхиваю головой. – Конечно, это не я.
Не я, просто кто-то очень похожий. Как если где-то живет моя улучшенная версия. За ней он следил, вовсе не за мной.
Но молоточки все равно продолжают стучать по вискам. Такие громкие, что я не слышу шагов за спиной. А когда замечаю, становится уже поздно.
– И как, нравится? – абсолютно бесцветным голосом спрашивает Кэммирас. Делает ко мне шаг.
В глазах у него я вдруг вижу что-то настолько пугающее, что, так и не ответив, срываюсь с места и бегу прочь. Обратно в гостиную, не обращая внимание на зовущий голос позади. Сама того не заметив, оказываюсь на балконе, и лишь после этого заставляю себя остановиться.
По коже пробегают зябкие мурашки, но я продолжаю стоять, постепенно приходя в себя. И когда снова слышу шаги, я уже готова начать представление. Только крепче цепляюсь за ограждение для уверенности.
– Вот уж сюрприз так сюрприз, – задумчиво тянет Кэммирас. – Надо будет поблагодарить дядюшек.
Почувствовав его теплое дыхание, медленно оборачиваюсь, надев на лицо чуть виноватую покорную улыбку.
– Я… я немного растерялась. – Мой голос дрожит, но так получается еще правдоподобнее. Бедная напуганная куколка, в первый раз в чужом доме и еще не знает правил. Самое время дать новому хозяину возможность о них рассказать. Я опускаю взгляд и робко добавляю: – Простите.
– Прости, – с плохо скрываемым раздражением произносит он, чем окончательно сбивает с толку.
Единственное, что мне удается – переспросить:
– Эм… то есть?
– То есть, обращайся ко мне на «ты».
Я выпрямляюсь, спиной опираясь на ограждение. Киваю:
– Хорошо, как скажешь. – В этот момент замечаю, что рукав его рубашки порван, и невольно выпаливаю: – Что случилось?