Кэммирас недовольно морщится, когда я пытаюсь дотронуться до белоснежной ткани. Отдергивает руку, поправляет рукав.
– Если думаешь, что я успел подраться на вечеринке, то ошибаешься. – Вообще-то, именно это и пришло мне первым в голову, но я молчу в надежде, что он расскажет. Кэммирас лишь отмахивается: – Не важно. Все равно завтра верну тебя обратно, так что это не должно тебя волновать.
Э нет, так не пойдет. Совсем не пойдет. Пришла пора маленькой песчаной змейке увлечь заклинателя своими разговорами… Откуда взялась в голове эта мысль – понятия не имею, но мне она определенно нравится. Настолько, что оказывается не так уж просто сохранить виноватый вид и не улыбнуться.
– Я сделала что-то не так? – интересуюсь я, снова опустив взгляд. – Это потому, что я зашла не в ту комнату?
– Что? – Кажется, пришла пора и Кэммирасу впасть в ступор. – Я, конечно, терпеть не могу, когда трогают мои вещи, но было бы странно запрещать это самим вещам. Если не захочу, чтобы куда-то в моем доме заходили, то закрою эту комнату на ключ. Даже от приходящей домработницы.
– Значит, дело не во мне?
Кэммирас фыркает:
– Нет. Точно нет.
Я выдыхаю с облегчением и даже не скрываю этого. Как оказалось, слишком рано расслабилась, потому что Кэммирас по-прежнему прожигает меня взглядом карих глаз.
– Ты так и не ответила на мой вопрос. Понравились картины?
Что-то подсказывает: он интересуется вовсе не для того, чтобы услышать очередную лесть. Ее и так достаточно в жизни самого богатого молодого человека в городе.
Нет, ему нужна правда.
– Ты мог бы и лучше, уверена, – говорю я после недолгих раздумий, – если бы только захотел двигаться дальше.
Он склоняет голову набок и, кажется, впервые после нашего знакомства, выглядит заинтересованным мной.
– И что ты предлагаешь?
Отлично, ухватил приманку. Изо всех сил стараюсь сохранять спокойно-благодушный вид, хотя внутри меня колотит. Почти так же, как над пропастью, нет права даже на малейшую ошибку.
Еще раз вспоминаю увиденное в его спальне.
– Для начала: нарисуй меня. Настоящую. У тебя на стене как раз есть место для еще одного портрета.
– Знаешь, – усмехается Кэммирас, – ты не первая, кто мне это предлагает.
– И в чем же дело? Почему отказался?
Кэммирас равнодушно пожимает плечами.
– Не вижу смысла.
До чего, оказывается, трудно проникнуть под панцирь, в который он спрятался. Трудно, но возможно.