– Вовсе нет. Но, знаешь… – мне не удается сдержать улыбки, – это многое о тебе говорит.
– Даже знать не хочу, что именно, – бросает он.
А в следующее мгновение мы оба чуть не подскакиваем от задорной трели дверного звонка. Со словами: «Вот и завтрак», Кэммирас спешит уйти с балкона в комнату с таким видом, будто за ним кто-то гонится. Я иду следом, но гораздо медленнее, и потому успеваю увидеть лишь, как он ставит на стол коробку.
Аромат моря чувствуется из-под закрытой крышки. Точнее, аромат тех деликатесов, что подавали на вечеринке в честь выпуска. Какие они на вкус – этого я так и не узнала, потому что не смогла заставить себя попробовать хоть немного.
– Мидии на завтрак? – удивляюсь я. Изо всех сил стараюсь не поморщиться.
Кэммирас кивает.
– Под сырным соусом. А что не так?
– Да нет, все замечательно. – Я с беззаботной улыбкой беру себе кусочек манго. – Я просто безумно рада попасть в такой дом… только не заставляй меня это есть, ладно?
Произношу эту просьбу совсем тихо. Жутко боюсь, что Кэммирас может обидеться на мою брезгливость. Еще больше боюсь, что все же потребует разделить с ним этот странный завтрак.
Но он вместо этого лишь пожимает плечами.
– Как хочешь.
С этими словами он берет тарелку с мидиями и уходит на диван. Мысленно выдыхаю, доедаю манго. От сладкого сводит зубы, потому, заметив в коробке маленькую упаковку с надписью «Горький шоколад 90%», беру ее, не раздумывая.
– Очень не советую, – говорит Кэммирас с набитым ртом.
– Почему?
Он проглатывает, и лишь после этого объясняет:
– Я этого не заказывал. Похоже, у Тутти опять сбилась программа, так что кто знает, чего можно ждать.
Опять сбилась программа? При том, что он мог бы вызвать починку в любой момент. Мог, но не стал. Капелька своеволия там, где, казалось бы, все должно идти упорядоченно.
Вдруг ловлю себя на том, что мне становится его чуточку жалко. Приходится мысленно напомнить: «Кэммирас – твое задание. Твоя работа, а жалость лишь мешает».
Это звучит в голове голосом Тиллена, и оттого особенно убедительно. Набираю в грудь побольше воздуха, отвечаю с прежним легкомыслием:
– Я все же рискну.
А в следующие несколько минут я вдруг понимаю, что ничего вкуснее в жизни не ела. Горечь шоколада, пикантность апельсиновой цедры, кислинка ананаса… так обещает надпись на упаковке, которую я читаю, разжевывая очередную дольку. И все оказывается правдой.