Это хорошо понимал двенадцатилетний мальчик, сидя на подоконнике и вглядываясь в мир, который висел за окном, этим миром был отнюдь не вечный город Рим, не Троя, а всего лишь утро уже такого осеннего такого напоминающего о грядущем начале школьной поры августа. В это утро наш мальчик хотел поверить в мир, что в этом мире, состоящем из сплошного разрыва между людьми, между живыми, между вещами, все таки можно найти, сыскать, обнаружить что-то не просто настоящее, но то, что является вечно единым. На ум приходил только Бог, как единая первооснова всех вещей. Тикали часы. Это были настенные часы с кукушкой и небольшими гирьками, которые надо было поднимать за цепочку каждый день, чтобы кукушка могла жить, могла продолжать отсчитывать свое и наше время.
Бог как первооснова не особо вклеивался в эту мозаику мира. Оставалась только вера в то, что за подкладкой реальности что-то прячется как за подкладкой пальто у уличного торговца. Как игрушка в киндер-сюрпризе, как особая наклейка которую можно обнаружить под фантиком жвачки – такие продавались по рублю в голубых ларьках. Но реальность была дороже и за рубли не хотела расскрывать свои тайны, о которых в принципе могла вполне возможно и не знать.
На подоконнике становилось неудобно. Рядом дремал кот. Жирный черный кот с простым именем Барсик, видавший в этой жизни много разного. Уж он-то со своим опытом наверняка мог бы сказать, что мы не знаем, как быть, и кому дальше верить. Но кот продолжал спать.
Однако не верить всему как-то не хотелось. Возможно это вызвано тем, что отрочество, как последний глоток детства, очень хотело сохранить, сжать в кулаке эту магию околдовывания мира простым примысливанием. Мир без тайн без веры без надежды представал простым рутинным походом человека в очередном торговом центре на периферии очередного города между витринами вещей, за которыми ничего не было. Так по крайней мере думал наш мальчик.
Приехала мама. Бабушке совсем плохо. И если не в сентябре, то уж наверняка в октябре. Это был аргумент в пользу веры. Кот мирно спавший услышав голос хозяйки потянувшись стал крутиться хвостом под ногами, чтобы его покормили. Кот не нуждается в вере. Коту надо кушать.
За спиной хлопнула калитка, мирная утренная деревня сьежилась от такого непривычного для летнего настроения непогожего дня. Заморосил дождик. Хотелось поднять кулак и погрозить им в небо. Наверху нависали серые облака.