Совсем другое дело было с внучкой. С маленькой Дашей она придумывала захватывающие игры, рисовала в воображении ребенка фантастические миры со сказочными животными. А главное сама участвовала в них с таким энтузиазмом, что Василек очень просил ее быть поаккуратней, когда они вдвоем с внучкой прыгали с дивана на кресло, чтобы избежать падения в огненную лаву. Даша заходилась в истерике, когда приходило время забирать ее из гостей у бабушки. Уезжая в Германию она оставила Верочке стопку рисунков, где были изображены все любимые герои их с бабушкой общих сказочных миров. Вернулась Даша в Россию выше на голову, с розовой прядью в волосах, телефон из рук не выпускала ни на минуту – уже подросток.
Все накопленные за время их разлуки подарки для внучки уже оказались до смешного не по возрасту, развешанные на стене рисунки Даша разглядывала пару минут. “Прикольно”,– протянула она и снова опустила взгляд на экран мобильного.
Оказавшись наедине с матерью, Валентин попытался было неловко ухаживать за родным человеком, впавшим в несвойственную ему черную депрессию, но отсутствующий и пустой взгляд мамы пугал. Тогда, вспомнив нескольких ее близких подруг, порылся в истрепанной пухлой записной книжке и нашел их телефоны. На следующий день в гости пришли Анфиса Леонидовна – вечная кокетка, не выходившая на улицу без красной помады, и Ольга Петровна – бывший директор школы, женщина волевая, настоящей советской закалки.
– Верочка, так больше продолжаться не может! – Анфиса Леонидовна аккуратно опустилась на кресло около кровати, поставила сумочку на колени, поправила прическу. – Я, когда своего Коленьку похоронила, тоже очень плакала, но надо жить, ты понимаешь?
Ольга Петровна взглядом крепкого хозяйственника прошлась по комнате, давно не ведавшей уборки.
– Во-первых, мы сейчас тебе помоем окна, во-вторых, когда здесь последний раз протирали пол? Лежишь тут, как Кощей, во тьме и грязи, – она уверенно распахнула шторы. – Все, пострадала и хватит, неси нам ведро, швабру, тряпки.
С тяжелыми вздохами, хватаясь за поясницы, втроем они убрали квартиру. Сели пить чай, с удовольствием оглядывая результат работ.
– Тебе тут одной нельзя, плохо это, когда одна, – Анфиса Леонидовна вздохнула. – Надо обязательно выходить в люди, не распускать себя…