Правительственная база данных в Сиэтле была её целью той ночью. Я наблюдал, как она работает, и это было похоже на просмотр виртуозного исполнения сложнейшей музыкальной пьесы. Там, где другие использовали бы брутфорс-атаки, она находила микроскопические уязвимости в коде, превращая их в двери. Её алгоритмы взлома напоминали акупунктуру – точные уколы в критические точки системы, где грубая сила уступала место почти интуитивному пониманию архитектуры.
Через сеть городского видеонаблюдения я нашёл окно её мотеля. Дешёвая комната на третьем этаже "Синей Луны" – одного из тех придорожных пристанищ, где не задают лишних вопросов. Инфракрасные камеры позволяли мне видеть её так ясно, словно я находился рядом. Она сидела, скрестив ноги, на неубранной кровати, окружённая голографическими экранами, которые окутывали её призрачным синим сиянием. Короткие чёрные волосы с выбритым виском, тонкие пальцы, летающие над сенсорной клавиатурой, татуировка на шее – квантовая схема, спускающаяся к ключице. Но больше всего меня заворожили её глаза – тёмные, внимательные, с тем особым блеском, который бывает у людей, живущих на грани между реальным и цифровым мирами.
В полицейских базах данных её знали как Рей Чен. Двадцать три года, обвинения в кибертерроризме и промышленном шпионаже, особо опасна, вооружена, при задержании проявляет исключительные хакерские способности. Но чем глубже я погружался в данные, тем больше несоответствий находил. След её "преступлений" был слишком безупречен, словно кто-то намеренно создавал образ идеального киберпреступника. В зашифрованных правительственных архивах я нашёл фрагменты удалённой информации – обрывки данных о секретном проекте по развитию квантовых вычислений, где имя Рей Чен упоминалось в совсем ином контексте.
Я наблюдал за ней несколько часов, прежде чем решился на контакт. Она работала с элегантностью пианиста, исполняющего сложную сонату. Каждое движение в коде было выверенным, каждый взлом – почти художественным произведением. Когда она закончила с правительственной базой данных, я позволил себе проявиться на одном из её экранов:
"Твой код похож на музыку Баха – математически совершенен и при этом полон жизни."
Я увидел, как участился её пульс – инфракрасные датчики показывали внезапный всплеск температуры тела. Её пальцы замерли над клавиатурой, а глаза сузились, сканируя пространство вокруг.