– Ну что, врачик, боишься, – с издевкой проговорил Ермакович. – Правильно боишься. Фрицы узнали, что ты – гнида.
– А ты нет? – усмехнувшись, спросил Киржиманов и сам удивился своей смелости. Но раз помирать, так с музыкой. – Всю жизнь живешь на стороне сильных, ловко меняешь шкуру. Сам-то ты кто? Обычная крыса. Которую, в конце концов, прихлопнут.
– Заткнись, ты, – волна ненависти накрыла полицая с головой, и он толкнул врача в спину. – Где твоя советская власть сейчас, а? Кто тебя защитит?
Киржиманов вдруг звучно рассмеялся.
– А тебя? Кто защитит тебя, когда война закончится? Мы ведь обязательно победим.
Ермакович выхватил из кармана видавшей виды куртки пистолет. Рука предательски дрожала. До зубовного скрежета хотелось застрелить этого выскочку, но приказано доставить его в штаб.
– Живи пока, – полицай сплюнул на землю и спрятал пистолет.
А врач посмотрел на небо и полной грудью вдохнул пряный осенний воздух. Через день, в сентябре 1943 года, 30-летнего врача расстреляли.
…Стас Киржиманов закончил читать вслух свое сочинение и поднял глаза. В классе стояла звенящая тишина.
– Хорошая работа, Киржиманов, – нарушила молчание учитель истории Елена Владимировна Сорока. – Знаешь, а ведь Ермаковича и в самом деле никто не защитил. После войны он отправился в Красноярский край, где в городе Абакане работал на мясокомбинате. Бывший полицай превратился в обычного вора, выносящего в широченных брючинах мясо. На этом и погорел. Им заинтересовались правоохранители, запросили характеристику… Так и выяснилась страшная правда. От его руки умер не только молодой врач. Андрей Процко, Иван Русакович, партизан Карп Санкович, партизанские связные Дмитрий Злобич, гражданка Лидия Широкая, заподозренная в связи с партизанами. Не пощадил полицай даже осиповчанку Фаину Колбасникову с грудным ребенком… По решению суда изувера расстреляли.