Все как один на коленях. Находящийся рядом его личный телохранитель Виталик сложил руки в молитвенном жесте и упрямо пялился в пол. Случись что, так ему, Николаю Николаевичу, еще придется работника своего спасать: парень выглядит совсем потерянным.
Далее взор прошелся по бабе Зине. Со старушкой дела ясны: перепуганный взгляд, трясущееся тело, трость на полу. Следом застыла бледной статуей Соня, падчерица Василия Петровича. Зачем они детей на травмирующие психику мероприятия приглашают?! Садизм какой-то. Понятно, почему девочку на успокоительные недавно посадили. Не каждый выдержит наблюдать безумные перевоплощение в царя…
Рядом с Соней замерла ее мать, Таисия Павловна, одетая в голубое узорчатое платье ниже колена и белые босоножки на каблуке. Николай Николаевич много с ней беседовал по телефону о делах, а сегодня впервые встретил вживую. В этом танцевальном зале… в старом клубе… у черта на куличках. Сердце чуть ускорилось. До чего ж красивая баба! Белокурые гладкие длинные волосы, аккуратный носик, розовые губы. Сильные ноги, тонкая талия. Картинка, а не женщина! Манеры приятные, речь певучая. Николай Николаевич с удовольствием закрутил бы с нею секретный роман. Может даже женился. Бриллианты бы в уши точно побольше размером подарил…
Взгляд скользнул дальше. Василий Петрович весь побледнел и шатался. Скоро рухнет в обморок. Тощий и мелкий, словно дворовый кот. Что Таисия в нем нашла?! Ей настоящий мужчина нужен.
Мэр поселка Светлана с бледным лицом оцепенела от ужаса и едва дышала. Тоже грохнется…
Последней, ближе всех к ведунье, находилась вызывальщица Людмила, дама раннего пенсионного возраста. На ее лице застыл ребячий восторг, глаза поблескивали синевой. Хоть кому-то нравится находиться в опасности.
Даже Люба, секретарша Василия Петровича, не участвующая в сеансе из-за головной боли, благоразумно стояла на коленях в дальнем углу зала.
– Дух, прости нас! – завела новый клич Людмила и подала знак присоединиться.
Команда дружно, с воодушевлением, проорала три раза заветные слова.
– Нет, я не уйду! – грозным басом рявкнула Тамара. – Как посмели меня потревожить?!
– Дух, прости нас, виноваты! – дрожащим голосом завела клич Людмила, кланяясь до земли.
К ней присоединились хриплые, едва слышные извинения остальных. Лбы присутствующих доставали деревянного пола. Николай Николаевич с удивлением для себя обнаружил, что он почти заблеял. Что с ним?! Неужели боится?! И тело само раболепно поклонилось старой бабке в черной мантии. Вот попал, так попал.