Петровские реформы значительно изменили облик Российского государства. Немаловажную роль в этом процессе сыграла Российско-османская война[3] 1686–1700 годов, крайне неудачная для Петра I. Это поражение рассматривают в качестве одного из побудительных мотивов для переформатирования Московского царства в Российскую империю по образцу европейских колониальных держав. Адаптированная европейская логика колонизации повлекла за собой изменение глобальных целей нового Российского государства, все внимание которого сместилось на юг. Вместе с ней новый импульс получила идея о жизненной необходимости получения доступа к Черному морю, выход к которому с последующим «восстановлением Византии» стали idée fixe российских правителей XVIII–XIX веков. Ко времени Петра I дефицитные шкурки соболей, белок и песцов из Сибири, столетиями питавшие московскую казну, перестали приносить ощутимую прибыль. Основным ресурсом становились пшеница и экзотические товары южных стран, такие как шелк, хлопок и чай. Так началась экспансия Российского государства, а с 1721 года империи, на юг, к Кавказским горам, которая к концу XVIII века приняла форму военной колонизации.
Российско-османские и Российско-персидские[4] войны XVIII века приводили ко все большему расширению границы страны на юге и укрепляли авторитет Российской империи. Первую крупную попытку значительного расширения границ Российской империи на Кавказе предпринял в последние годы жизни Петр I. В 1723 году по результатам Персидского похода Петра I был заключен Петербургский мирный договор. Россия получила во владение обширные территории по западным и южным берегам Каспийского моря, к Российской империи отошли города Дербент, Баку и Решт, иранские провинции Ширван, Гилян, Мазендеран и Астрабад. Россия обязалась защищать Иран от Османской империи и афганских племен. Этот договор не был ратифицирован новым иранским шахом Тахмаспом II, и в том же году османы вторглись в иранские владения с запада. Через год статьи Петербургского договора включили в новый Константинопольский договор 1724 года, который признал за Российской империей захваченные по Каспию земли, а за Османской – весь Южный Кавказ и земли Северо-Западного Ирана. Персидский шах этот договор не признал, но сил и возможностей возражать у него в тот момент не было.