– Зато Лизке селикон не потребуется. – Она на Распутину стала похожа.
Лариса надула, выпятила губы вперед, потянулась к Алексею. Причмокнула, изображая звук поцелуя. – Тебе надо срочно к Михееву. Попросить, что бы боль убрал, а опухоль оставил.
– Ты свои эротические мечты на меня не перепихивай. Не надо мне ни боли, ни опухоли.
– Девочки. – С укором посмотрела на них мать. – Прекратите.
Но Лариска не унималась.
– Интересно и где тебя осы покусали? Ты что тоже на чердаке была?
– Так я в предбанник заскакивал. – Пришел на помощь Михаил.
Лиза покраснела и как за спасательный круг уцепилась за подсказку.
– Я из бани вышла, а она в полотенце сидела. Стала вытираться вот и укусила.
– Ага, и так несколько раз подряд.
– Ладно, сестрички, хватит собачиться. Тебя Лизка надо замуж выдать и Лариска успокоится. Это она тебе завидует, или ты ей?
Алексей налил матери и Татьяне шампанское, остальным по пол рюмки водки.
– С легким паром. А что осы покусали, так это хорошо; ревматизмом болеть не будете. За здоровье.
– А мне. – Мишка протянул бабушке стакан, на дне которого желтели остатки облепихового сока. – Мы Лизку на дяде Мисе зеним? Он хоросий.
Некуда вроде дальше краснеть, а запылала девушка от ушей до кончиков пальцев с красным педикюром.
– Да ну вас. Рано мне еще. Мы сначала Мисю на Светлане женим. Девочек Миша замуж выдают, а женят мальчиков.
За шутками, за разговорами освобождались ивняковые шампуры. Наплывал вечер. Зажгли плафон в беседке, которую сразу окружил таинственный полумрак, только на севере алой кромкой на хребтах лежало покрывало заката. На востоке в фиолетовом небе зажглась первая звезда. За озером раздался рев. Бя-я-у, гортанно полетело над водой, дачами, загуляло эхом по склонам сопок. Бя-я-ув.
– Медведь.
Остановился в танце Михаил. Лиза, на миг, потеряв равновесие, прижалась к нему. Прыснула смехом.
– Козел. Он по вечерам часто орет. Не нравится, что громко музыка играет.
– А он, что так орет? А я думал медведь.
– Медведь не орет. Он тихоня, шуму боится, потихоньку скрадет и ням-ням.
– А ты сипициалист, однако.
– Так, папа охотник. Это Лешка не берет меня на охоту, а с отцом ходила, и загоны гоняла и на соли сидела.
Улыбку Лиза спрятала в тени, а когда в танце развернулась лицом к свету, оно было серьезным и только в глазах прятались бесенята. Не удержался вчера Алексей, пока мариновал мясо, рассказал про последнюю охоту. Взошла луна. Огромная, огромная. В ложбине между сопок, как дите на материнской груди. Татьяна Сергеевна увела зевающего Мишку спать. Сделали тише музыку.