– Мне показалось, или Герцог IV положил на тебя свой зоркий глаз? – спросила мать на утреннем застолье. – Уверена, ты гордишься этим, хоть мы с отцом до сих пор не понимаем, как он смог обойти твой моветон.
– Я тут не причем, – развел руками отец, не поднимая своих глаз на дочь.
Мсье Леруа не отличался способностью скрывать что-то от людей, и в особенности свои эмоции. Наверное, именно от него Мэриан научилась такому изяществу. Он был схож белому листу бумаги, на котором сам порой писал письма Баронам и Герцогам. И потому всем присутствующим здесь стало ясно, что эта тема для разговора его не устраивает, или еще хуже того – злит. Дамы не стали вдаваться в подробности его отношения к этому: порой Мсье мог показаться грубым или менее заинтересованным в беседе, когда был занят. И так как дамы было достаточно умны, они не стали ничего спрашивать.
– Мадам Леруа, Вы делаете заключения на неточных, а порой и ложных данных, ведь истинными Вы не обладаете. Но, как любящая дочь, я просвещу Вас. Герцог весьма неплох собой, умен и состоятелен, но к Вашему несчастью, абсолютно меня не интересует, как покровитель моего темного, состоящего из мучений, опыта моей немалой жизни и немного крови, сердца. И я буду Вам искренне признательна, будь Вы менее заинтересованы в том, чтобы сватать меня с ним.
Мэриан, неохотно положила приборы кухонной утвари, медленно и аккуратно встала из-за стола, подошла к родителям и поцеловала их, после чего скрылась в саду, и след ее наконец простыл.
– Она так и останется в девках с таким дурным характером, что же мы делаем не так Мсье Леруа?
– О, моя дорогая, я уверен, найдется тот, чья власть над ней будет гораздо сильнее нашей с Вами, не торопите события.
Сидя на качелях, Мэриан позволила своему потоку буйных мыслей остановиться на Герцоге. Ей было интересно, произошел ли подобный разговор в его поместье, и в глубине души она искренне надеялась опровергнуть домысли своего интереса, ведь в ее глазах их переживания были бы беспочвенны. Но как бы не хотела этого Мэриан или сам Антуан, но разговор состоялся. Только несколько позже, чем это ожидалось. Это заняло у Герцога III целую неделю. Вероятно, он сделал это из пущей надобности все контролировать, а не из интереса к сыну.
– Отец, Вы меня вызывали.
Антуан вошел в комнату и встал ровно посередине, слуги как обычно закрыли за ним двусоставную дверь, которая напоминала больше ворота.